Если бы меня попросили тремя словами описать этот дом, я бы сказала: "Ухоженный, красивый и милый."
Или нет.
Скорее даже так: "Хочу тут жить."
Справа от дома расположен огромный загон, отделённый плотным плетнем. Там — десятки коз. Белые, серые, рыжие. Некоторые из них каким-то образом выбрались из загона и бродят теперь на свободе, пощипывая коротко остриженный газон — к ним уже устремились слуги.
Обрадованная, хочу подойти к мужчинам и попросить позвать хозяина, но тут моё внимание отвлекает загон чуть в стороне от основного.
Этот огороженный жердями участок, совсем крохотный, метров пять на пять. И он явно не для выпаса, потому что земля там голая, вытоптанная. И всё же зачем-то в загоне выгуливают две козы, то есть…
Подхожу поближе как раз вовремя, чтобы увидеть, как шикарный белый козел с выразительными рогами запрыгивает сзади на пятнистую самочку.
Это случка, а не выпас.
Вот что здесь происходит…
И надо же такому случиться, что именно в этот момент откуда-то слева звучит громкий мужской голос. Низкий, с хрипотцой.
— Интересуешься спариванием, дева?
Резко повернувшись, вижу соседа, скрестившего руки на широкой груди. Рукава белой рубашки у него закатаны почти до локтей, открывая мощные предплечья, с красивой рисунком вен. Солнце вдруг выходит из-за облаков, освещая внимательные глаза и губы, на которых совершенно точно играет усмешка.
Застигнутая врасплох, сглатываю внезапно пересохшим горлом и мотаю головой.
— Я интересуюсь выплатой долга.
И лишь заметив удивление, мелькнувшее на его лице, понимаю, что фраза прозвучала слишком двусмысленно.
Как будто я долг предлагаю заплатить... не деньгами.
Глава 20
— Вижу, ты не слишком дорожишь приличиями, дева, — медленно произносит лорд Ревальдис.
— Вообще-то дорожу. Даже очень, — поспешно заявляю, а у самой в груди холодеет — куда это он клонит? — Я всегда держусь в рамках приличий и от других жду того же.
Хочу ещё парочку фраз в том же духе ввернуть, но осекаюсь под его насмешливым взглядом. Нет, он, конечно, не перебивает меня. Просто слушает с таким видом, будто говорит: «Ну-ну, продолжай. Это даже занятно.»
От досады и возмущения прикусываю губу.
Ну что за полоса у меня? Почему мне так «везёт» с соседом проявить себя с какой-нибудь неприличной стороны?
То мои лопухи чужую ограду воруют, то приветствую дорогого гостя с топором в руке, то случкой его коз любуюсь... Неудивительно, что он решил обо мне невесть что.
Быстро собираюсь с мыслями и добавляю, чуть более сухо, чем планировала — чтобы сразу обозначить между нами исключительно деловые отношения:
— Сколько я должна вам за ограду?
— Сколько у тебя есть? — он прищуривает глаза.
Хочется соврать, что у меня в наличии всего пара медяков, а то вдруг он заломит непосильную цену? Но в последний момент меня останавливает от вранья вполне резонное соображение.
Если лорд поймёт, что деньгами долг не стребовать, он попросит его оплатить другим способом. Иначе с чего бы ему так радоваться, что я не дорожу приличиями?
— Два золотых, — признаюсь после недолгого колебания.
Он продолжает меня задумчиво рассматривать, хмурится, тем самым множа мою тревогу. Ему мало? Под пристальным взглядом умных, серых глаз становится неуютно. Переминаюсь с ноги на ногу. Отвожу взгляд на соседний куст.
Черт меня дёрнул сюда заявиться!
Лучше сидела бы на своём участке, тихонько копила монеты. Кто знает, может, через пару месяцев предложила бы ему пять, а то и семь золотых вместо двух. И кто знает, может, ему хватило бы.
Так нет. Я, как Муха Цокотуха, которая добровольно потащилась к пауку в паутину. С этой моей проактивной обязательностью, привитой интеллигентными родителями, далеко не уедешь!
Хитрее надо быть, Лара, хитрее!
Наконец, сосед выдаёт именно ту фразу, которой я так боялась:
— Деньги оставь себе. Расчитаемся по-другому.
— Нет, — решительно мотаю головой. — Я только деньгами согласна вам заплатить. Скажите, сколько стоят материалы и рабочие, и я соберу нужную сумму. Со временем.
Он меня будто не слышит.
— В качестве уплаты долга будешь ужинать со мной, — произносит он негромко, но весомо, будто он уже всё решил.
— Зачем вам это? Вы меня неправильно поняли. Я совсем не… Я не собираюсь с вами… — в отчаянии всплёскиваю руками и качаю головой.
Господи, как сказать ему, что я не стану с ним спать? Он вроде бы и не предлагает напрямую, но я-то прекрасно понимаю, что стоит за подобными «ужинами». Наверно, только инопланетянин — причём самый наивный — не понял бы столь толстого намёка.
— Жду тебя в семь, — бросает он коротко. — Приходи вовремя. Я пунктуален, и того же жду от других.
И… уходит, не попрощавшись.
А я стою, растерянная, пытаюсь прийти в себя под блеянье коз. Ну, вот. Хотела расплатиться, боялась, что он цену заломит за свои камни — и, пожалуйста! Заломил.
Иду домой, как тяжёлым мешком придавленная. По дороге думаю, как мне поступить.
Может, не приходить?
Ну да… — с ехидцей откликается здравый смысл голосом старухи Шапокляк. Я не приду — и он подаст в инспекцию жалобу по поводу нестабильного магического участка. А потом заодно в суд подаст жалобу для кучи — на возмещение причинённого ущерба.
Нет уж. Не в том я положении, чтобы усугублять ситуацию.
Нейронные клеточки отчаянно пыхтят, пытаясь найти выход. Я почти слышу их натужное кряхтение, пока шагаю домой по утоптанной дороге.
Может, нажаловаться на соседа Марианне? Вот только что я скажу?
Тогда уж и про грядки мигрирующие придётся рассказывать, и про козлиную случку. А мне ужасно не хочется об этом говорить с такой изысканной леди.
Она женщина добрая, заботливая, но я не хочу злоупотреблять её добротой. Отношения должны строиться на балансе. Нельзя забирать, ничего не давая взамен. А что я, приютская сирота, могу предложить Марианне — богатой, знатной аристократке в благодарность за её помощь?
Нет... если, конечно, лорд покажет себя откровенным свинтусом на ужине, тогда другой разговор. У меня будет основание отправиться к баронессе.
А до тех пор...
Как ни крути, придётся отужинать с соседом. Хорошо хоть, в его доме живут слуги — мы не останемся с лордом совсем уж наедине.
По возвращении домой первым делом хватаюсь за книгу по растительной магии. Пробегаю взглядом по многочисленным строкам, выискивая хоть какой-то способ защитить себя. Может быть, заклинание, которое позволяет за пару секунд вырастить живое растение с клацающими зубками. Или хотя бы заставить ближайшее дерево постучать в дверь — вдруг это даст шанс ускользнуть.
Увы, почти все заклинания требуют либо врождённой магии, которой у меня, нет, либо специального артефакта. Но в процессе я, по крайней мере, выясняю, зачем к купленному мною артефакту подкормки прилагались перчатки.
Думала, чтобы химией не обжечься, а оказалось, при попадании на кожу эта жидкость вызывает... ускоренный и усиленный рост волос. На полноценное средство самозащиты это, конечно, не тянет — зато как орудие мести вполне сгодится.
С этими мыслями сую флакончик в карман.
Ближе к вечеру, когда спадает дневная жара, принимаюсь высаживать вторую порцию семян, успевших прорасти за день.
Потом, в том же платье, в котором работала, — грязном от ползанья по земле на коленях — растрёпанная и чумазая, направляюсь к дому лорда. Вероятно, такая же эффектная, как пугало, стоявшее давным-давно в бабушкином огороде, и надеюсь, такая же привлекательная.
Как минимум на четверть часа опоздав, вежливо стучу в дверь к соседу. Под «вежливо» подразумеваю очень тихо, втайне надеясь, что меня не услышат и я уйду.
