Каннут, отродье Севера (СИ) - "taramans"

— Размеры? Какие размеры? — не понял Каннут.

— Размеры своих достоинств! — расхохотался маг, — Слышал я уже такие слухи среди баб. А ты думаешь — почему на тебя наши девчонки в таверне так облизываются? Все хотят попробовать! Видишь ли, ждали они, пока ты подрастешь. А ты вдруг раз — и как-то моментально вырос! Точнее, пришел в себя, и к тебе перестали относиться как к убогому мальчишке.

Каннут озадаченно почесал затылок:

— А что… эти размеры… они и правда — как-то отличаются от средних значений… ну — у других мужчин?

Маг снова рассмеялся:

— А я — знаю? Или ты думаешь, что я проводил исследование — у кого какой длины?

Каннут задумался:

— Ну-у-у… вообще-то, я полагал, что маги, как люди наиболее образованные, знают не только о магии, но и об окружающем мире больше остальных. А ведь антропометрические данные — это важно. Ты же лечишь разных людей, поэтому разницу в строении тела знаешь.

Филип хмыкнул, покосился на парня и ответил:

— Тут ты прав, знать человеческое, да и не только человеческое, тело лекарям положено. Но! Размеры причиндалов мужчин разных народов особо на лечение не влияют. А еще, Кан, мне вот интересно! Ты периодически употребляешь слова… совсем не принятые в повседневном общении большинства людей. Как сейчас — антропо… метрические. Это похоже то ли на старый элльский язык, то ли на язык латинов. Что-то подобное применяют в своей работе чинуши-законники. У них свой, непонятный для большинства, какой-то птичий язык. Термины, определения. Откуда у тебя это? Такое впечатление, что тебя Гавасий готовил в законники…

— Да откуда я могу знать? — удивился Каннут, — Употребляю, да и все! Даже не задумываюсь над этим. Антропос — это человек вроде бы. Метрический — от слова метр — измерять. Вроде бы так, если я ничего не путаю. Но ты же понял, да?

Маг хмыкнул, пошевелил носом, потом почесал его:

— Признаюсь, не сразу. Пришлось вспоминать. Интересно, сколько еще такого из тебя вылезет? Точнее — из твоей памяти.

— Меня другое сейчас беспокоит! — отмахнулся Каннут, — Вот это внимание окружающих… Ладно — женщины! Если ты прав, конечно, то это может быть и неплохо, я еще не знаю. Но ведь и мужчины обращают внимание! А среди них не все же отнесутся к такому, как я, доброжелательно?

— Да, тут ты прав. Возможно всякое. Очень уж вы, северяне, память о себе оставили… противоречивую, мягко говоря.

— И что же мне делать? А ну как кто-нибудь решит мою тушку проверить на крепость? Пощекотать ножом, или, того хуже — мечом?

Маг задумался. Потом ответил:

— Ну-у-у… для нордлинга хорошая драка сродни бесплатной выпивке. Или же — красотки посмазливее. Но умения драться нужны! Да и не только для тебя. Люди в жизни встречаются разные, поэтому каждому человеку нужно уметь постоять за себя.

— Так а я о чем? — воскликнул Кан.

— Я так думаю… Когда вернемся, нужно поговорить с Седриком и Бруно. Надо браться за твое обучение. И не только читать и писать, и прочие умственные занятия, но и умение владеть разным оружием. Я, к примеру, могу поучить тебя работать с коротким клинком. У нас в Иберии, знаешь ли, длинные клинки разрешены к ношению только аристо или же воинами и наемниками. Стражники, еще и прочие охранники. А все прочие… Вот и пришлось осваивать науку короткого клинка. Могу еще помочь освоить арбалет. Да! Еще я люблю посох!

— А остальные — Седрик и Бруно?

— Меч Бруно ты видел. Но… Рановато тебе заниматься с такой железякой, на мой взгляд. Хотя… Ты парень у нас здоровый, можно будет попробовать. Седрик же — мечник. Меч и щит. Работа в строю и россыпью — один на один. Так что нужно будет покумекать, как и чему тебя учить…

— Филип! А я слышал, что всему этому учат с гораздо более ранних лет. Как же я все это сейчас освою? — засомневался Кан.

— М-да… есть такое дело! Но… хоть что-то — все же лучше, чем ничего! Да и есть некоторые соображения, как ускорить все это обучение. Навыки, конечно, нарабатываются долгими упражнениями, но… Ладно, я подумаю!

Каннут повеселел. Оставаться совсем неумехой он точно не хотел. Несмотря на всю красоту этого мира, он продолжал оставаться все тем же миром, населенным разумными существами, которые далеко не все лелеют любовь к ближнему своему. А некоторые из них разумными могут называться только формально!

Или сидеть всю жизнь, сколько ему тут отмерено сном, за частоколом постоялого двора? Б-р-р-р… такой жизни он себе точно не желал!

— Кстати! Ты сейчас именуешься Кнут Берг. Это алеманские имена, и тебе стоит знать, что они означают, — обратился к нему маг, — по придуманной Седриком сказке — ты его дальний родственник из Саксонии. Это такое маркграфство на юге провинции Алемания. Саксы — они раньше жили в горах, да и сейчас какие-то горы там имеются…

— Ну, то, что Берг — это гора, я и так знаю. А Кнут…

— Кнут по-алемански — узел. А про гору — ты прав. А тебе знаком алеманский язык? — удивился маг.

Плехов задумался, а потом постарался что-то сказать по-немецки, вспоминая багаж знаний корнета Плещеева.

Филип с интересом послушал его и кивнул:

— Похоже! Я большую часть твоей речи не понял, тут Седрика нужно привлекать. Но здесь этот язык знают единицы, если не меньше. Поэтому — сойдет! А что знаешь еще?

Плехов постарался изъясниться по-французски, чем вызвал оглушительный смех мага. Вытирая слезы, выступившие из глаз, Филип пробормотал:

— Да уж… Такого галльского я еще не слышал. Гавасий был явно не галл. Такой акцент… Хотя, можно опять же сослаться на твое алеманское происхождение. Только вот учти — если тебе доведется как-нибудь попасть в Лютецию… Хотя, о чем это я? Тебе совсем не нужно в Лютецию, там тебя за одну твою белобрысую физиономию мигом проткнут мечом!

— Ладно! — через некоторое время продолжил маг, — А вот знаешь ли ты, что обозначает твое нордлингское имя? Каннут?

— Понятия не имею! — помотал головой Кан.

— М-да… странно. Какие-то выверты у тебя в памяти. Знать, пусть и плохо, алеманский, отвратительно знать галльский, но не знать родной язык? Очень странно! Ну ладно, потом, надеюсь, разберемся! Так вот… давая тебе имя, твои родичи проявили непонятный для меня юмор. Кан — это котелок. Железный котелок, и ничто иное! А — нут — это орех. Я слышал, что у вас там растут такие земляные орехи — в очень жесткой скорлупе, которую только топором и взять. Вырастают они очень большими — с человеческую голову! По слухам, их выкапывают, обжаривают на костре, потом раскалывают, а ядро ореха перемалывают в муку. Муку эту добавляют в лепешки. Говорят, очень питательные лепешки получаются! Ребятишек ими вскармливают. Вот так-то! А Бьёрг — это…

— Я знаю! Это защитник! — прервал мага Кан.

— Х-м-м… правильно! Еще Седрик мне рассказывал, что у твоего деда или у его отца, то есть твоего прадеда, было прозвище — Свартклиппи. Знаешь, что это значит?

Тут Каннуту пришлось развести руками.

— Черная Скала. Вроде бы есть у вас там такая местность, над которой и возвышается эта скала. По рассказам, твой прадед был таном в той местности. То есть ты и по линии северян — тоже аристо!

«Вот как? Интересно. Надо все это запомнить. Обязательно! Вдруг пригодится? Приятно все же сознавать, что здешняя тушка происходит не от золотаря какого-нибудь, а из воинского сословия!».

— Так что не знаю, кто — мойры ли, норны ли… Так плетут нить твоей судьбы, но по всем признакам мимо меча и войн тебе, парень, не пройти! Да и странно — нордлинг, и вдруг — не воин! — улыбнулся Филип.

— Норны, норны…, - Плехов пытался вспомнить, что ему известно из скандинавской мифологии, — Урд, Вернанди, Скульд. «Судьбы судили, жизни рядили, всем, кто родится, узел нарекали!».

— Вот видишь! — с удовлетворением воскликнул Филип, — Я же говорил — ты будешь постепенно вспоминать то, о чем знал!

Плехов не стал разуверять мага в обратном.

Они уже давно выехали за пределы деревни, проехали по дороге, расположенной между полей, засеянных неизвестной для Плехова культурой. Потом потянулись поля с овсом. Это Плехову показалось, что с овсом — очень уж характерные усы были поверх колосьев. А так — кто его знает, что тут крестьянами посеяно? Мальчишка ждал их практически на краю дальних полей.