Леона. Книга 2 (СИ) - Яровая Лана

Утреннее занятие далось Леоне с трудом, вытянув из нее и без того последние крохи сил.

Когда разминка закончилась, и все стали разбредаться, Дар нагнал их со Словценом и, извинившись, с усмешкой предупредил, что сегодня побить их картошкой не сможет. У Леоны не осталось сил даже порадоваться внезапной передышке.

В бане она долго сидела на лавке и бездумно глядела на подрагивающую в лохани воду, наблюдая, как от падающих с ее волос капель разбегаются широкие круги.

Путь до комнаты показался ей тропой с препятствиями. Ступеньки давались с трудом. Но даже будучи сейчас одной в женской избе она не позволяла себе выказать мучившую ее слабость — а ну как еще увидит кто из девиц, расскажет Гостомыслу...

И лишь добравшись до своей комнаты и закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и позволила себе устало обмякнуть.

Переведя дух, девушка отошла от стены. Она заглянула в сундук и достала так и не прочитанное со вчерашнего утра письмо от Ружены. Глаза сонно закрывались, руки подрагивали от слабости, но шероховатый конверт из грубой желтоватой бумаги, вызывал трепет, и всякая усталость забывалась под чередой нахлынувших теплых чувств.

Леона села у изголовья и, устроившись поудобнее, стала распечатывать конверт. Ослабшие руки слушались с трудом. Сил сидеть прямо у нее не оставалось, и, забравшись с ногами в постель, она устало откинулась на спинку кровати. Глаза слипались.

Девушка вынула письмо. Воздух сразу наполнился душистым благоуханием трав. Леона вдохнула знакомый запах, улыбнулась воспоминаниям, и сердце защемило от тоски. Пустой конверт скорее полетел прочь, а она уже с предвкушением разворачивала сложенный вчетверо листок. Слабость накрывала все пуще. Буквы на бумаге отчего-то стали нечеткими. Леона проморгалась, пытаясь прогнать навалившуюся сонливость, но теперь перед глазами плыли не только буквы, но и очертания всей комнаты.

Девушка опустила руки, чтобы положить листок и протереть глаза, но веки вдруг сделались до того тяжелыми, что и захоти, а поднять их у нее бы не вышло. Рука так и осталась лежать на примятой постели с выпавшим листком из ослабшей ладони, а Леона сама не заметила, как крепко уснула.

В этот раз сны ее не мучили. День — пора света, нечисть же живет в сумраке, и ее время приходит лишь с наступлением тьмы. Мертвые не ходят под светом Божьей Колыбели.

Девушка проспала сладким сном до самого вечера, пока ее не разбудила забеспокоившаяся Витана.

Громкий стук в дверь заставил вынырнуть Леону из безмятежного сна. Девушка приоткрыла глаза, повернулась. Под боком хрустнуло так и не прочитанное письмо.

Скрипнула дверь и в комнатку заглянула Витана.

— Леонка, — осторожно позвала она. — Ты как? Не хвораешь?

— Нет, — хрипло ответила Леона. — Заспалась что-то.

— Тогда поднимайся давай, полно бока давить. Время уж за вечерний стол садиться подходит, а ты не ела за сегодня ни разу.

— Встаю.

Витана кивнула и скрылась за закрывшейся дверью. Леона повернулась на спину, умиротворенно глядя в бревенчатый потолок. Где-то под ней снова захрустела бумага. Девушка засунула руку под спину и вынула смявшееся письмо от наставницы. Вновь затрепетало внутри от предвкушения.

Леона села, спустив ноги с кровати и дивясь легкости в отдохнувшем теле — давно уже она не чувствовала себя такой бодрой и полной сил, развернула измятое послание.

«Здравствуй, дорогая наша Леонушка!» — гласила первая строчка.

«Письмо твое мы с Добролюбушкой получили. По сердцу нам пришлись известия о том, что ты подруженьками обзавелась, что уроки Гостомысловы тебе в радость, что делу ратному обучаешься да рукодельничать стала больше. Письмецо мы твое не по разу перечитали…»

— Леонка! — донеслось до девушки из горницы. — Ты спускаешься?

— Иду! — крикнула Леона, зная, что ее услышат внизу.

Идти вовсе не хотелось. Хотелось налить себе пряного взвару, взять сладкий пирог и, спрятавшись ото всех у себя в комнатке, читать, читать, читать и перечитывать весточку от тех, кого она давно называла семьей… Девушка вздохнула и нехотя сложила письмо.

Леона повернулась к окну и поглядела на плывущее по небосклону вечернее солнце. Одно для всех на этой земле. И, может быть, Ружена точно так же сейчас глядит на засыпающее светило из окошка своего дома и гадает: прочла ли уже Леонка ее письмо, али нет? Да ждет ответного послания.

Леона тосковала по ним.

Внизу послышался топот и многоголосый веселый гомон — видно парни пришли помогать девкам носить стряпню в общинную избу.

Леона поднялась, сложила письмо в конверт и убрала его назад в сундук. Полная свежих сил, девушка быстро спустилась вниз и влилась в общее дело, гоня тоску прочь из сердца.

***

За окном опустились сумерки, и при теплом свете лучины домовушка сноровисто вышивала обережную рубаху для своей новой подопечной.

Девушки расположились напротив, на тюфяке.

Агнеша мягко расчесывала длинные белокурые волосы новенькой, пока та безучастно глядела в сторону окна, где виднелся сумеречный лес, и неторопливо рассказывала ей про мир, где ей пришлось оказаться.

— Земли здесь поделены на княжества, а все вместе зовутся Сольменией. Когда-то очень давно были они друг от друга опричь да дюже враждовали. Но однажды решили объединиться. Князья и Княгини, что положили конец междоусобицам, с тех пор зовутся Великими. Каждое княжество носит имя одного из них. Мы живем в Роксанском княжестве — здесь правила Великая княгиня Роксана. Говорят, она была дюже как хороша, — Поделилась Агнеша. — Говорят, что именно она положила начало объединению княжеств. Язык здесь немного похож на наш, ты его быстро выучишь, вот увидишь. А еще здесь встречаются растения прямо, как у нас. Глядишь — и на миг, кажется, будто ты на Солларе... — Агнеша вздохнула. — Ну, про это тебе больше Леся рассказать сможет… А не далеко от нашей заимки стоит дивной красоты город. Он стоит на краю скалы, и со всех сторон его огибает река, которая осыпается вниз белым водопадом. А там, внизу, бьется море. Мы обязательно туда съездим вместе. Улицы в городе все белые-белые, аж сияют, когда светит солнце. Кстати, ты наверное уже заметила, местное солнце отливает желтым. Оно здесь тоже зовется Божьей Колыбелью. Этот мир создали трое Богов, и как и наши, они вышли из яйца, которое стало солнцем их мира.

— Полно болтать, девоньки, — вдруг сказала Верхуслава. — Время сна подошло.

Агнеша кивнула.

— Скоро ты сама увидишь, какой здесь удивительный мир. Наверно сейчас тебе с трудом в это верится, но ты полюбишь его… А теперь, нам уж пора ложиться спать.

Девушка ей так ничего и не ответила. Они молча улеглись вместе спать на тюфяк, и Верхуслава потушила лучину.

Глава 5

Глава 5

Новенькая сидела у окна, грустно положив голову на сложенные на подоконнике руки и смотрела, как поднимается чужое солнце над лесом незнакомого мира, где волей Богов ей пришлось оказаться…

— Агнеша? — тихо позвала она, услышав снаружи шаги.

Девушка выглянула из помывочной, где сейчас замачивала несвежую одежу.

— Ау?

— Там кто-то пришел, — испуганно прошептала новенькая, указывая на улицу и боясь слезть с лавки, чтобы подойти к другому окну.

Агнеша отложила стирку и, вытирая руки о передник, пошла к дверям. Послышался глухой стук шагов по крыльцу.

— У него что три ноги? — испуганно спросила новенькая, присушившись к звукам.

Агнеша удивленно посмотрела на девушку и заливисто рассмеялась. Дверь в баню открылась и порог переступил седовласый старец в длинных светлых одеждах. Борода его мелко подрагивала, будто он сдерживал смех.

— А что, — произнес он на Солларском, приставляя резной посох к стене. — Пожалуй, можно и третьей ногой его назвать — заслужил.

Новенькая смущенно потупилась и стыдливо подтянула босые ступни, пряча их под широкими полами своей рубахи.