Леона. Книга 2 (СИ) - Яровая Лана

— На сегодня хватит, — сказал он и кивнул в небо.

Девушка проследила за его взглядом и изумленно заметила, что солнце уже перевалило за полдень.

— Запомни эти ощущения, — сказал он Леоне.

Девушка кивнула.

— Давайте собирать картошку да пойдем в избу. Я видел, как уже горшки на стол таскать стали.

Друзья живо взялись за дело — в животах урчало у всех, а у Леоны и того пуще: позавтракать, в отличии от парней, она не успела.

***

— Эх, деточка, — тяжко протянула Верхуслава, гладя по спине плачущую девушку. Та свернулась клубочком на тюфяке, отвернувшись ото всех к стенке, и уже не первый час горестно плакала. — Что же Боги так играют вашими судьбами…

Подходил к концу второй день, как из леса ей принесли замерзшую, перепуганную девчушку лет пятнадцати — не больше.

В предбанник вошла Агнеша с накрытым рушником подносом в руках.

— Дар еды принес, — сказала она, опуская поднос на небольшой стол.

Агнеша сочувственно посмотрела на новенькую. Верхуслава отошла, освобождая ей место, и направилась в соседнюю комнатку, где была помывочная — пора уж было водицу греть.

— Милая, — проговорила Агнеша на ее языке, присаживаясь рядом с тюфяком на колени. — Ты здесь не одна, милая сестричка. Ты пока с ними не знакома, но у тебя здесь большая семья.

— Я хочу домой. Я хочу к своей семье, — заикаясь от слез прошептала новенькая в ответ.

— Мы все хотим, — горько призналась Агнеша. — Но пути домой нет…

Новенькая вдруг поднялась, села, утирая красное от слез лицо, и, убедившись, что они остались одни, наклонилась к Агнеше и возбужденно зашептала:

— А ты не пробовала сбежать? Давай убежим! Вдруг мы сможем вернуться домой?

— Сбежать? — ошалело переспросила Агнеша. — Но нас здесь никто не держит. Здесь наш дом, а не темница.

— Наш дом на Солларе, — горько ответила девушка, обнимая колени и отворачиваясь.

— Но мы не можем вернуться, — как ребенку, стала объяснять Агнеша, взяв новенькую за ладонь. — И не потому, что нас не пускают, это вовсе не так — Гостомысл никому не препятствует, никого не держит. Мы все пробовали вернуться. Все.

Девушка недоверчиво покосилась на Агнешу. Та поднялась, села рядом.

— Знаешь, когда я здесь оказалась, я была младше тебя — мне только-только десятое лето пошло. Той зимой мою сестру выдали замуж за нелюбимого. Глядя на ее страдания, я отправилась в священную рощу — молить Богов о том, чтобы меня минула такая же участь. Я молила без остановки, пока не уснула под одним из драгов. А проснулась уже в незнакомом лесу. Стояла ночь и мне было ужасно страшно. Меня нашел Гостомысл и юноша по имени Кир. — Рассказывала Агнеша. — Первые три оборота я каждую весну возвращалась в тот лес, в надежде вернуться, и никто не мешал мне. Верхуслава давала с собой корзинку со съестным, и я часами бродила по нему, но каждый раз возвращалась обратно.

— Неужели ни у кого не получилось? — отчаянно спросила девушка.

Агнеша удрученно покачала головой. Ей было неведомо о том, что одной все же удалось. Она подсела поближе к новенькой, обняла ее, привлекая к себе и успокаивающе погладила по светлой голове.

— Нам всем очень повезло, что есть Гостомысл, — сказала она чуть погодя. — Благодаря ему мы здесь не сироты.

— Кто это — Гостомысл? — тихо спросила девушка.

— Это старейшина нашей общины. Глава нашей семьи. Его силами мы стали частью этого мира. Мы знаем его язык, местные обычаи, чтим Богов. Теперь мы здесь не чужие… — рассказывала Агнеша, медленно водя по пушистым волнистым волосам новой сестрицы. — Гостомысл увидел тебя, и наши ребята сразу поспешили тебе на помощь. Только представь, если бы тебя никто не нашел. Ты была бы совсем одна в неизвестном лесу чужого мира…

Девушка поежилась, промолчав.

— А теперь ты с нами: в тепле, в заботе, в безопасности.

— А почему Дар больше не заходит? — робко спросила новенькая.

— Он очень занят, — вздохнула Агнеша. — Но он принес нам еды. Пойдем за стол пока не остыло?

***

Прогнав черноту с небес, расцвела заря, разлившись по небосводу мягкими красками. Выплыло солнышко из навьего мира, согревая всех живых существ своим теплом, после холода темной ночи.

На заимке, расположившейся в лесах, что раскинулись к северо-востоку от Белого Града, затевался новый день.

Из мужской избы потихоньку выходили парни и стягивались на зданий двор к широкой утоптанной площадке. Словцен спустился с крыльца одним из последних. Зевая и почесывая лохматую голову, он завернул за дом и заметил среди остальных парней вяло бредущую девушку — единственную из девиц, кто каждое утро начинала день с разминки да суровых упражнений.

— Леона! — окликнул ее Словцен и поспешил вперед. Вчера у них так и не вышло поговорить, и ему не терпелось расспросить ее о диковинности позапрошлого дня.

Девушка остановилась, обернулась к парню, и тот с изумлением оглядел ее удручающий вид: под покрасневшими глазами пролегли глубокие тени, в уголках губ обозначились тонкие складки усталости, спина сутуло округлилась — все в ее облике кричало о том, что девушка нездорова.

— Худо выглядишь, — покачал головой парень, нагнав подругу.

Девушка окинула его нелюбезным усталым взглядом.

— И тебе доброго утречка, — проворчала она, дождавшись парня. И, вновь начиная путь, добавила: — не взыщи уж, белила с румянами кончились.

— Ты разве малюешься? — озадачился Словцен.

Девушка медленно повернула к парню голову и хмуро посмотрела на него немигающим взглядом.

— Ты сдурел чтоль? Давно ль ты меня крашенной видел? — ошалело спросила она.

Словцен почесал в затылке и извиняющеся улыбнулся: кто ее знает, а спорить — себе дороже… Он хотел было следом завести речь о терзавших его догадках про нового жителя хутора, но вовремя понял, что девушке сейчас вовсе не до этого, и вновь ничего не сказал.

Леона дернула бровями, негодующе покачала головой и отвернулась.

— Ты точно не больна? — участливо спросил парень.

— Да… Не выспалась просто… — сонно ответила она и зевнула, устало прикрыв рот рукой.

— Диво, что ты вообще встала.

— Угум… — промычала она, потирая глаза.

— Ты ж говорила, не выходит у тебя с зарей просыпаться последнее время. Не похоже, что сегодня тебе удалось хорошо поспать. Как проснулась-то? Неужто сама?

Леона грустно покачала головой.

— Нет... У самой так и не выходит. Я Витану попросила меня по утру разбудить. Уж слишком часто я стала пропускать разминку, — проговорила она, уныло глядя вперед, на ристалище.

На площадке почти все уже собрались. Ребята, зевая, потягивались. Бодрясь и подтрунивая друг над другом, они обменивались колкими шутками в ожидании прихода Дара — в отсутствие Воимира именно ему выпала честь проводить утренние занятия.

— Может, пока Воимир не вернется, не будешь с нами вставать? Отоспишься… — предложил Словцен. — Я уверен — Дар отпустит.

— Ну, уж нет, — нахмурилась девушка. — Стану себя жалеть — еще больше раскисну. Нельзя разминки пропускать. И так уже тело отвыкать начало от нагрузки.

— И то верно… — согласился парень.

— Да и Воимир все равно узнает, — проворчала Леона.

Вспомнив обещание наставника выпороть ее палками, девушка добавила:

— Он и так мне спуску не дает. А стану бездельничать в его отсутствие — и вовсе шкуру снимет.

Друзья дошли до ристалища. Дара пока так и не было, и Леона, не выдержав, устало опустилась на влажную от росы траву. Тут же проникла сквозь холщевые порты прохладная влага, и это чуть взбодрило ее. Словцен присел рядом.

— С первым днем лета, — сказал он вдруг, улыбнувшись, и посмотрел на подругу.

Леона устало улыбнулась в ответ.

— И правда. Цветень начался.

— О! Дар, наконец идет! — заметил один из парней.

Девушка посмотрела на идущего в их сторону темноволосого молодого мужчину, чем-то неуловимо напомнившего ей Воимира, и, к своему удивлению, вдруг ощутила легкую тень тоски.