Его ладонь раскрылась.
И на ней — маленькая лошадка. Розовая. С магией в копытах. Она скакала по его коже, оставляя за собой искорки, как пыльца после бабочки.
Я не могла отвести взгляд.
— Это… — прошептала я, подходя ближе.
Генерал стоял, будто ловил каждое моё дыхание. В глазах — не страсть. Стыд. Как будто он совершил что-то непозволительное.
Я взяла лошадку.
Она тут же оказалась в моих ладонях — лёгкая, живая, тёплая. И вдруг… запела.
Тонкий, звенящий голосок, будто из детства, из другого мира:
Пусть лучик ласково коснётся щёк,
Пусть слезы сдует лёгкий ветерок.
Ты будешь самой нежной, самой милой,
Принцессой в сказке, горячо любимой.
Ты будешь счастлива, я обещаю,
И в этой сказке сердцем согреваю…
Слёзы хлынули.
Не тихо. Не сдержанно.
Слёзы горячие, безудержные, как река, прорвавшая плотину. Я прижала лошадку к груди, будто она — последний обрывок той жизни, где меня называли «любимой», а не «убийцей».
— Она… чудесная, — выдохнула я сквозь рыдания. — Правда…
Я говорила искренне. От всего сердца.
Я подняла глаза на генерала, но в его взгляде было столько злости и растерянности, что я не понимала, в чём дело.
— Не ври, - произнес генерал, а его взгляд вдруг стал хмурым.
— Нет, правда, - сдавленным голосом прошептала я, прижав ее к груди.
На большее у меня просто не хватило слов. Я плакала, глядя на игрушку, которая пела мне те слова, которые я мечтала услышать. Слова утешения измученной душе.
Дракон молчал. Я всхлипывала, вслушиваясь в слова песенки. Я просто не могла говорить.
— Я… пойду, - прошептала я,
Я подошла к шкафу, вытащила тяжёлую книгу, стараясь не смотреть на него. Взяла чеки, прижала к груди подарок. Он сам выбрал. Сам пришёл. Сам купил.
— Мне нужно идти… - повторила я.
И вышла, не оглядываясь.
За дверью я опёрлась спиной о стену, сжимая лошадку так, будто она — последняя нить, связывающая меня с миром, где ещё можно верить в чудо.
Глава 42. Дракон
Я знал.
Я знал, что всё так будет.
Зачем я вообще решил подарить ей этот подарок?
Чем я думал?
Надо было сразу ехать к ювелиру и не ерундить!
Но нет же!
Я был вне себя от злости, вспоминая ее слезы. Я вспоминал, как она плакала, глядя на игрушку.
И хоть она поблагодарила, но я понимал. Это банальная вежливость. А что ей еще сказать? «Фу, убери от меня это»?
Женщины не так радуются подаркам. Я знаю, как женщины радуются. Видел. Неоднократно.
Они замирают от восхищения, у них сияют глаза. Они бросаются на шею с поцелуями.
Но никак не слезы в три ручья.
Я бы тоже, наверное, на месте женщины расплакался, если бы дракон протянул мне дешевую игрушку за двадцать лорноров!
Я откинулся в кресле, чувствуя себя ужасно. Я ненавидел себя за этот провал. Наверняка она ждала чего-то роскошного, а тут…
Я уткнулся лицом в руки, чувствуя, как мне впервые стыдно. Что могла подумать женщина, когда ее оценили в двадцать лорноров?
Она плакала, потому что ее оценили в двадцать лорноров. Не в десять тысяч. Не в двадцать.
Она решила, что в моих глазах она не стоит больше двадцати. И вот поэтому она так быстро сбежала. Потому что прикинула стоимость подарка и…
Это провал.
Я ударил кулаком по столу, пытаясь выместить всю злость. Стол скрипнул, и на столешнице осталась вмятина.
— Надеюсь, еще не поздно всё исправить, — произнес я, задумавшись.
Я встал и направился в коридор.
— Карету! Быстро! — приказал я дворецкому.
Сколько бы это ни стоило. Сейчас я постараюсь исправить положение.
Карета была подана через пять минут, а я сел в нее, поглядывая на окна поместья. Это ж надо было! Да, такого в моей жизни еще не было.
Карета неслась как угорелая по заснеженным улицам.
— Здесь! — крикнул я, а кучер едва успел затормозить.
Я вышел и направился в ювелирную мастерскую.
— Мне нужна лошадь, — произнес я, резко распахнув дверь. — Дорогая лошадь!
— Простите, но у нас сейчас заказы. Можете приехать послезавтра, господин генерал? — спросил мастер. — У нас просто очень много заказов на Новый Год…
— Двойная цена, — произнес я.
«А, это меняет дело!» — промелькнуло в глазах мастера. И он отложил заготовку браслета.
— Лошадь, — повторил я. — Сегодня. И как можно быстрее.
— Кулон? Браслет? Кольцо? Гарнитур? — спросил мастер, поглядывая на каталоги.
— Не знаю, — произнес я. — Красивая лошадь. Дорогая красивая лошадь.
— Я даже не знаю, — выдохнул мастер, стряхнув с фартука пыль и потянувшись к каталогам. — У нас лошадей не заказывают. Обычно у нас просят цветы. Есть просто невероятная брошь в виде розы… Вы только посмотрите! Двести шестьдесят семь камней! Сверкает так, что видно в другом конце бальной залы!
— Ло-щадь! — упрямо повторил я. — Только лошадь.
— Лошадь, лошадь, — занервничал мастер, листая эскизы. — Брошка? Может, брошку?
— Может и брошку, — согласился я. — Но чтобы была лошадь.
— Понимаете, браслет с лошадью будет смотреться не так эффектно. Можно задуматься о сережках, но… Это будет немного дольше… Тем более, что нужно будет подобрать подходящие камни… Насчет ожерелья я тоже сомневаюсь… Поэтому лучше брошку. Если вам нужно быстро… Сейчас, одну минутку. Я позову художников!
Он крикнул, и на крик прибежал взъерошенный парень, тут же хватаясь за карандаш.
— Лошадь, — вздохнул я.
Парень быстро сел делать набросок.
— Вот варианты броши… Смотрите, тут инкрустация. Бриллианты… Грива и хвост… Можно сделать отдельно на копыта… Чтобы тоже сверкали, — рассказывал парень, пока я смотрел на набросок.
— Побольше, — произнес я. — Брошку побольше. А то слишком маленькая.
— Так какой вариант вам больше нравится? — заглянул мне в глаза парень.
Я смотрел сначала на один, потом на второй.
Первый.
Второй.
Первый.
Второй.
— Второй, — произнес я. — Только гриву отсюда.
— Хорошо! Сейчас перерисую! Одну минутку! — засуетился парень.
Мне вдруг показалось, что у лошади короткие ноги.
— И ноги подлиннее. Вы что, лошади никогда не видели? — заметил я. — Еще длиннее!
Глава 43. Дракон
— Господин генерал, не переживайте, я на этом собаку съел, — произнес парень, сосредоточенно что-то заштриховывая на эскизе.
— А я не одну лошадь на поле боя, — заметил я. — Вместе с наездником.
Парень поднял на меня удивленные глаза, но тут же опустил.
— Вот так? — спросил он, показывая мне эскиз.
— Ты нормальную лошадь видел? — спросил я.
— А чем это ненормальная? — обиделся художник.
— Это какая-то крестьянская кляча! Пойдем, я тебе нормальную лошадь покажу! — произнес я, вытаскивая его на улицу и показывая на свою карету.
— Вот это — нормальная лошадь!
Снег падал, а парень зарисовывал. Я стоял над ним, как надзиратель.
— Вот. Вот это лошадь! — согласился я. — Делайте!
Парень выдохнул, быстро что-то подсчитывая. Откуда-то повылазили другие мастера. Кто-то принялся высыпать драгоценные камни на бархатную ткань. Кто-то скрупулёзно отбирал их, пересчитывая.
Раньше мне это неинтересно. А сейчас я стоял над душой.
— Не этот! Этот какой-то тусклый! Следующий! — произнес я, видя, как заменяют камень.
Работа кипела. Я контролировал.
Через четыре часа я защелкнул коробочку с брошью и расплатился.
У меня было такое чувство, словно я сам, своими руками сделал эту бедную лошадь!
Я уже хотел было открыть дверь, видя, как мимо пробегает мальчишка с газетами. «Свежая газета! Покупайте свежую газету!» — слышался его звонкий голос. — «Графиня — детоубийца!»
