Безумный барон 2 (СИ) - Гросов Виктор

— У него мы сможем перевести дух. — Ратмир загибал пальцы. — Пополнить припасы, дать людям отдохнуть. Я смогу связаться с леди Вероникой, передать ей… — он снова покосился на гроссбух в моих руках, — … передать ей доказательства. А уже она, используя свой статус и влияние при дворе, представит их Легату. Мы уйдем в тень. Спрячемся за чужими стенами и будем ждать, пока наверху решат нашу судьбу. Это единственный разумный ход.

Он закончил. В наступившей тишине его план звучал чертовски логично. Осторожно, прагматично, правильно. Отступить, сохранить главный козырь, передоверить политическую борьбу тем, кто в этом разбирается. Любой нормальный военный на его месте предложил бы то же самое. Измотанные до предела, его люди, казалось, готовы были вцепиться в любую надежду на спасение. На их лицах читалось явное облегчение. Наконец-то хоть какой-то понятный, здравый план, а не безумные авантюры этого приезжего чернокнижника. Они все ждали моего согласия, чтобы наконец-то вздохнуть спокойно и начать двигаться к спасению.

Именно в этот момент я понял, что «нормальным» я больше никогда не буду.

План Ратмира повис в утреннем, промозглом воздухе — логичный, правильный и до одури предсказуемый. Спасительная соломинка для утопающих, за которую тут же, с видимым облегчением, ухватились Степан и Игнат. Даже Арина, казалось, была готова согласиться на эту передышку. Отступить. Залечь на дно. Дать большим дядям и тетям разобраться. Любой здравомыслящий человек на нашем месте поступил бы именно так.

Но здравомыслие, похоже, осталось в той комнате, вместе с трупом Аристарха.

Из моей глотки вырвался короткий, сухой смешок. Он прозвучал в лесной тишине так неуместно, что все разом уставились на меня. Ратмир нахмурился, его и без того мрачное лицо превратилось в грозовую тучу.

— Я что-то смешное сказал, барон? — проскрежетал он.

Опираясь на меч, я медленно поднялся на ноги. Внутренний холод придавал сил, отгоняя усталость. Я чувствовал себя не человеком, а машиной, в которой только что заменили батарейку.

— План хороший, воевода. Только ты мыслишь, как солдат. А надо — как крыса, загнанная в угол. Твой план — это не спасение. Это красивая, почетная капитуляция.

— Это единственный способ доставить доказательства леди Веронике и выжить! — рявкнул Ратмир, и в его голосе зазвенело оскорбленное достоинство.

— Выжить? — я усмехнулся. — Ты это называешь «выжить»? Отсидеться в чужой норе, пока твое имя смешивают с грязью? Это не жизнь, воевода, это ожидание приговора. Прямо сейчас гонцы Орловых уже несутся во все стороны. И везут они не приглашения на чай. Они везут свою версию правды. И пока мы будем неделю пробираться к Кривозубову, эта версия станет единственной. Все будут знать, что «Безумный Барон» с подельниками вырезал гарнизон, убил казначея и сбежал.

Я посмотрел на Арину. Она вздрогнула, но глаз не отвела.

— Эта книга? — я постучал по тяжелому переплету костяшками пальцев. — К тому моменту, как она попадет к Веронике, ее ценность будет равна нулю. Это будет просто бумажка в руках сестры беглого преступника. А мы из обвиняемых превратимся в осужденных. Заочно.

— Но Легат… он должен будет провести расследование! — упрямо возразил воевода, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

— Должен. Но зачем ему лишняя головная боль? — я криво усмехнулся. — У него будет простая и ясная картина: благородный род Орловых, требующий возмездия, и группа отморозков, которые где-то прячутся. Как думаешь, на чью сторону ему будет проще встать, чтобы быстро закрыть дело и отчитаться перед Императором?

В лесу повисла тишина, нарушаемая лишь редким пением птиц. Ратмир молчал, его взгляд уперся в землю. Он был похож на игрока в шахматы, которому только что показали комбинацию, ломающую всю его защиту. Он был солдатом, а я говорил с ним на языке подлости и пропаганды, и он, стиснув зубы, понимал, что в моих словах есть своя, уродливая правда.

— Так что же ты предлагаешь? — наконец выдавил он. — Сидеть здесь и ждать, пока нас окружат?

— Нет. Я предлагаю перестать играть в догонялки, — я подошел к нему почти вплотную. Внутренняя стужа делала меня на удивление спокойным. — Если они хотят суд — они его получат. Только не тот, на который рассчитывают.

Впервые за все это время подала голос Арина. Ее голос был слаб, но тверд.

— Ты хочешь… пойти к ним? Прямо в пасть? Это безумие.

— Именно, — я кивнул, и ледяная уверенность заполнила меня изнутри. — Бежать — это то, чего они от нас ждут. Это предсказуемо. А мы сделаем то, чего не ждет никто. Мы сами придем на этот суд.

Они уставились на меня, как на сумасшедшего. Даже Искра в моей голове, кажется, на секунду зависла, обрабатывая объем поступившего бреда.

— Это будет уже не их игра, воевода. А наша.

Я выпрямился, чувствуя, как азарт игрока, который увидел на доске выигрышную, хоть и самоубийственную комбинацию, заглушает и холод, и усталость.

Они все еще молчали, переваривая услышанное. Ратмир, этот каменный истукан, смотрел на меня уже не как на союзника, а как на оружие, которое он сам же и притащил в этот лес. Арина, до этого сжавшаяся в комок, теперь распрямилась, и в ее глазах, помимо страха, проступило что-то еще. Острое, хищное любопытство. Она была игроком до мозга костей и поняла, что я собираюсь не просто перевернуть доску — я собираюсь сломать ее об колено вместе с фигурами и самим столом.

Мое предложение повисло в воздухе, густое и тяжелое, как туман. Безумие. Чистое, незамутненное безумие. Ратмир смотрел на меня так, будто я предложил ему голыми руками ловить молнии. Арина — с той смесью восхищения и ужаса, с какой смотрят на гениального хирурга, который собирается оперировать сам себя ржавым ножом. Они молчали, не находя слов, чтобы прокомментировать мой бред.

И в этот самый момент из-за деревьев, бесшумно, как тень, выскользнула фигура. Один из вояк Ратмира, тот, которого он оставил на стреме у дороги. Парень был бледен, дышал тяжело, но держался молодцом.

— Командир, — выдохнул он, игнорируя всех, кроме воеводы. — Новости. Плохие.

— Говори, — коротко бросил Ратмир, не отрывая от меня своего тяжелого взгляда.

— Гонцы от Орловых… скачут во все стороны. Один мимо пролетел, я в кустах отсиделся. Трясся, как осиновый лист, но орал на всю дорогу своему оруженосцу. Я подслушал.

Разведчик перевел дух и выпалил:

— Орловы созывают «Собор Северных Лордов». Прямо в своем замке, в Орлином Гнезде. Хотят устроить публичный суд. Над… — он запнулся и покосился на меня, — … над бароном Рокотовым. Чтобы, значит, при всех его осудить и показать, кто тут главный. Говорят, и Легат, и сам Инквизитор туда приглашены. В качестве почетных гостей.

Парень закончил и уставился на своего командира, ожидая реакции. Но реакция последовала не от Ратмира.

В ответ я рассмеялся. Тихо, коротко, с каким-то внутренним, ледяным удовлетворением. Будто игрок в покер, которому на ривере доехал флеш-рояль. Все мои спутники, включая запыхавшегося разведчика, уставились на меня, как на привидение. Их мир рушился, а я смеялся.

— Они решили не просто выиграть, а еще и на бис станцевать на наших костях, — прошипел я, и в моем голосе не было веселья, только холодный, злой азарт. — Что ж, поможем им с музыкой.

Я обвел их взглядом, который, я знал, сейчас пугал их до чертиков.

— Это наш шанс, воевода. Единственный. Они хотят шоу? Мы им его устроим.

Я поднял гроссбух, который все это время сжимал в руке.

— Они ждут нас в качестве дичи на своей охоте. А мы придем как волки в их овчарню.

— Прорваться в Орлиное Гнездо во время сбора лордов? — Ратмир недоверчиво покачал головой. — Там будет тройное оцепление. Это не просто крепость, это будет самая охраняемая точка в северных землях. Как ты себе это представляешь? Мы даже к стенам не подойдем.

— А кто сказал, что мы будем подходить к стенам? — я усмехнулся. — Ты мыслишь категориями штурма, воевода. А надо мыслить, как… контрабандист. Они будут ждать врагов снаружи. А мы уже будем внутри.