Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

Генри быстро попрощался со всеми, а потом крепко сжал мои руки:

— Я скоро вернусь. Не позволяй ей… вмешиваться в твою судьбу. — Он не произнёс имени мачехи, но её фигура стояла между нами, даже в молчании.

Лорд Сеймур склонил голову с тем же благородным достоинством, что и всегда:

— Письмо от меня вы будете получать каждые два дня. Если понадобится что-либо — немедленно пишите. Не доверяйте никому без нужды. Особенно тому, кто слишком часто улыбается без причины.

И снова — ни имени, ни прямого указания, но я поняла, о ком идёт речь.

Когда они скрылись за поворотом, я вернулась в пустующий дом. Остаток недели прошёл в ожидании. Гостевые комнаты опустели, слуги вернулись к своим обычным обязанностям, но всё было словно в полусне. Я проводила дни между чтением, короткими прогулками по саду и наблюдением за мачехой, которая всё чаще уходила в свой кабинет и задерживалась там подолгу. Иногда к ней приходили письма, иногда она диктовала что-то лакею, и я чувствовала: идёт переписка. Готовится что-то. Я почувствовала это особенно остро, когда она начала устраивать «случайные» встречи с лордом Эштоном, приглашая его «выпить чаю», прогуляться по саду, поужинать в тесном кругу. Всё это подавалось как знак вежливости, но намерения просматривались всё явственнее. Несколько раз он пытался заговорить со мной наедине — о здоровье, будущем, даже о вкусе книг, но каждый его взгляд вызывал у меня внутренний холод.

— Вы слишком молоды для таких переживаний, — однажды сказал он, задержав мою руку на мгновение дольше, чем было нужно, и затем поцеловал её. — Время залечит раны, поверьте. Главное — не оставаться одной.

Я выдернула руку и, не отвечая, поклонилась, после чего поспешила прочь. В ушах звенело, словно после удара колокола. Я не знала, что именно было более пугающим: его назойливые слова и прикосновения или то, что в лице мачехи я, скорее всего, не найду поддержки.

Днём, проходя мимо закрытых дверей кабинета, я услышала знакомый голос мачехи:

— …если мы поторопимся, можно всё уладить до возвращения Генри. Вы сами говорили, что это не проблема с вашими связями. Чем дольше тянем, тем выше риск.

Ответа я не услышала — шаги за дверью стихли, а моё сердце забилось быстрее. Стараясь успокоить дыхание, я отступила к лестнице и поспешила в свою комнату.

Вечером того же дня, после ужина я направилась в конюшню — день выдался тяжёлый, и душа просила тишины, лошадиного дыхания и запаха сена. Щенок Рози, заметно подросшая с тех пор, как я подобрала её дрожащим комочком под кустом, радостно залаяла и с разбега бросилась ко мне, обмазывая мои ладони влажным носом и сбивая с ног своим упитанным тельцем. Я рассмеялась — впервые за долгое время по-настоящему — и почесала её за ушами.

— Ты уже настоящая леди, — сказала я, прижимая её к себе. — Но всё ещё слишком вертлявая для спокойной прогулки.

Конюх, мистер Джеймс, подошёл и приветливо кивнул.

— Она хорошо подросла, миледи. Живчик, но умная.

Мы разговорились. О лошадях, о погоде, даже о предстоящем большом поминальном обеде — он сказал, что и конюшня к нему готовится, ведь в поместье съедутся гости с уезда. Мне было приятно говорить с человеком, который видел в животных не только обязанность, но и душу.

Когда мы, наконец, вернулись в комнату, небо за окном уже густело, а в воздухе повисла влажная свежесть. Марс тут же запрыгнул в кресло у камина и притворился спящим, но стоило мне подойти, как он приоткрыл один глаз.

— Пойдём со мной в библиотеку? Я дочитала «Миранду и сад теней». Нужно что-то новое.

Он закатил глаза, зевнул, потом с ленивым фырканьем заявил:

— Скажи пожалуйста, как можно это читать? И потом, после гонок с Рози у меня в животе пусто, как в подвале перед сезоном урожая. Если хочешь, чтобы я сопровождал тебя с достоинством, нужна миска молока.

— Я читаю это, потому что мне грустно и скучно, а ты прожорливый рыжий лентяй, — улыбнулась я, чмокнув его в нос. — Хорошо, отдыхай. Я сама схожу, а на обратном пути попрошу молока для тебя.

Выйдя в коридор, я осторожно прикрыла дверь, держа в руках фонарь. Но она снова скрипнула от сквозняка. Дом был погружён в мягкую вечернюю тишину, лишь половицы поскрипывали под ногами. Я прошла через галерею, в которую вели витражные двери, и спустилась к библиотеке. Внутри пахло воском, бумагой и чем-то тёплым, уютным. Я потянулась к стеллажу, когда за моей спиной раздался голос, который заставил меня замереть.

— Леди Аврора, — произнёс голос, от которого в горле пересохло. Я обернулась. Лорд Гарольд Эштон стоял в дверях, в неизменном чёрном одеянии. Лицо его было тенью — вежливая маска, но глаза выдавали нетерпение. — Какое удачное совпадение. Мы с вами всё время избегаем приватного разговора.

Глава 28

Я отступила на шаг. Хотела сказать, что устала, что завтра будет удобнее. Но он не дал мне слова вставить.

— Вы, без сомнений, знаете, что я желал поговорить с вами наедине. — Он подошёл ближе. — Увы, время скорби уходит, а жизнь продолжается. Ваш отец, будь он жив, наверняка одобрил бы моё намерение. Я хочу предложить вам брак.

Я застыла. На миг сердце замерло. А потом с силой забилось.

— Лорд Эштон… Вы ошибаетесь. Я не намерена выходить замуж. Прошу вас, оставьте это, — тихо, но твёрдо произнесла я.

Его губы скривились.

— Что ж, вы слишком молоды, чтобы понимать, что такие предложения не повторяются. — Он подошёл вплотную, и я почувствовала запах парфюма и вина. — Но я умею быть настойчивым.

Отступая, хотела обойти его вокруг стола, но он успел схватить меня за руку. Я попыталась вырваться, и он ударил меня по щеке. Резко, звонко, унизительно. Падая, я зацепилась за кресло, платье разорвалось на боку, ткань разошлась. Он навалился сверху, его грубые пальцы с силой разрывали ткань.

— Ты будешь моей, хочешь ты этого или нет. После у тебя уже не будет причин отказывать.

— Нет… пожалуйста…

Раздался злобный рык — такой, какого я прежде не слышала. Тень из коридора метнулась в комнату — с ужасающей точностью и силой Марс прыгнул прямо на лицо Эштона. Когти впились в кожу, кровь брызнула на пол. Эштон заорал, отбросил кота — тот ударился об пол, зашипел, но тут же встал, снова готовясь к прыжку. Мужчина ударил его ногой, ещё раз, с яростью, словно перед ним был дикий зверь.

— Проклятая тварь!

— Помогите! — закричала я, кинулась к ним и заслонила Марса от ударов, которые теперь сыпались на меня.

Стук шагов — вбежали слуги, управляющий, следом леди Агата и мачеха. Я стояла на коленях, платье разорвано, лицо горело от удара, Марс утробно рычал, практически хрипел, он выгнул спину, всё ещё продолжая защищать меня.

— Что здесь происходит?! — воскликнула тётя Агата.

— Это недоразумение, — быстро сказала мачеха, бросая на меня злобный взгляд. — Просто… кот напал, взбесился, не так ли, лорд Эштон?

Тот тяжело дышал, лицо в крови, глаза горели безумием. Он хотел что-то сказать, но вместо слов из его горла вырвался лишь злобный клёкот.

Я встала пошатываясь. Лицо болело. Платье висело на мне лоскутами. Я ничего не объясняла. Молча прошла к сейфу отца, откинула крышку. Ружьё лежало на месте, как будто всё ещё хранило его руку. Оно было тяжёлым, но я взяла его уверенно. Развернулась и направила прямо в грудь лорду Эштону.

Навыки у меня были. В прошлой жизни отец часто брал меня на полигон, и стреляла я неплохо.

— Если вы не выйдете из этого дома немедленно, я выстрелю. Клянусь. А затем вызову констебля. И обвиню вас в попытке насилия.

— Это…

— Молчите! В доме — десятки свидетелей. Все видели, что вы сделали. — Голос мой дрожал, но глаза горели. — Уходите. Сейчас же.

Он пошатнулся. На лице проступила ярость, затем — страх. Он взглянул на мачеху, но та отвела взгляд.

— Это ещё не конец, — прошипел он и, шатаясь, вышел из комнаты.

Я стояла с ружьём в руках. Марс тяжело дышал, но, увидев, что опасность миновала, прижался ко мне. Дрожа, опустилась рядом с ним, меня колотило, но я изо всех сил сдерживала слёзы, не отрывая взгляда от леди Мэриэн.