Оборона дурацкого замка. Том 8 (СИ) - Ютин Макар

— Нет, не выяснили…

О, как он жалел о том, что все же решился на прямой допрос. О том, что поддался эмоциям, озверел, перешел на пытки, рассчитывал выбить признание, в том числе ради самого Акургаля.

Не успел вовремя остановиться.

Но где проходила точка невозврата?

В отличие от Уру, десятник по прибытии в Форт доложил бы обо всем, что знал, видел, чувствовал. Чему оказался свидетелем. Он не руководствовался спасением собственной жизни.

— Я думал, он покрывает наших врагов. Но он покрывал только семью… и нас самих.

— Да и враги ли это? — усомнился простодушный, не искушенный в интригах Камей, — ну, состоит… состоял Уру в каком-то там обществе. Тьфу! Плюнуть да растереть по ослиной морде. Акургаль, вон, тоже в нем замешан и все. Демоны-не демоны, непонятно.

— Люди из этого же общества забрали Цзяо, — мрачно напомнил Саргон, — это помимо темных личностей, контактов Цзяо и Акургаля, о которых Уру не знает.

Он тяжко, прерывисто вздохнул. Слишком похоже на всхлип. В груди не хватало воздуха, пришлось отойти, чтобы не дышать резким запахом дерьма и крови.

— Но он же не сказал прямо…

— Камей! — Саргон чуть не сорвался, — злой до текущих слез от непонятливости одного берсерка, — Акургаль прямо признался, что навел на нас теней артефактом, — палец указал на неприметную подвязку на шее.

— Что, если бы не Юлвей, а ты принял тогда смену? Кого они могли убить следующим? Остались ли те духи единственной угрозой? Выжил бы в итоге хоть кто-нибудь? Ясный Зал — не игрушки. Один неверный шаг, одна точная диверсия похоронит группу.

Бывший бандит угрюмо и вместе с тем понимающе запыхтел. Бывший чиновник так и сидел в сторонке, даже дышать старался через раз.

«И как не потерял сознание?»

— К тому же, я не верю в невиновность так называемого Ордена. Почему они с Цзяо и теми демонопоклонниками действуют вместе? Почему именно тот ублюдок свел десятника с «темными личностями»? И Акургаль освободил Цзяо УЖЕ ТОГДА. То есть его УЖЕ ШАНТАЖИРОВАЛИ!!!

Далее. Зачем Уру с Акургалем вместе поручили такое странное дело? Вернее, отпустили на него. Пусть с разными приказами. Такое ощущение, что «адептом» Уру просто пожертвовали в угоду устранения группы. А десятник — torpeda, эм, одноразовый исполнитель.

А есть еще их таинственный посредник между верхними чинами и простыми исполнителями. Культиватор Старого Города, представь себе. Из именованного отряда! Всего лишь «адепт». Тогда получается: высшие иерархи, архитекторы грядущего падения, сидят рядом с комендантом и имеют высокую ступень! Учителя, чтоб их. Возможно, на должности командира отряда или сходной по значимости.

Саргон осекся.

Он не понял, когда сорвался на крик.

Двое практиков смотрели на него выпученными глазами и тряслись от осознания грандиозности проблемы.

— Г-грядущего падения? — заикнулся Уру.

— Потеря Старой Насыпи, смерть Лань лао сянь-шена, тот странный прорыв под носом коменданта, — устало пояснил Саргон, — тот огромный накопитель демонической Ци, который мы раздолбали. Все это звенья одной цепи.

Он не стал распространяться о своей роли, так и о предателе Гэ Шуншу. Не нужно им знать.

— И самая верная нить просто оборвалась, — он старался не смотреть на изуродованный труп, — настоящий gemorroy, головная боль с этими тайными обществами в том, что нижние чины никогда не знают, ни свою верхушку, ни реальные цели. А для исполнителей они могут выдумать какие угодно сказки, хоть свобода-равенство-братство, хоть реки из лимонада.

«Ага, звучит по-дебильному, но есть же в нашем мире фурьеристы…» — грустно подумал он.

— Но Акургаль что-то знал, — указал Камей на несоответствие.

— Знал, — согласился Саргон, — скорее всего, догадался самостоятельно. Либо его посчитали достаточно контролируемым, чтобы посвятить в подробности. Не все, понятно. Только нужные для «маневра». «Всяк солдат должен знать свой маневр», — усмехнулся он, — может, случайно узнал их тайный знак.

— Так и мы можем… — вскинулся было Камей, но сник под двумя синхронными хмыками.

— Заплатка на рукаве сущая мелочь, по сравнению с возможными знаками отличия. Не знаешь точно — никогда не догадаешься.

«По крайней мере, так было в моих любимых тайных обществах Земли. Всякие масоны, которые использовали для шифра Сведенборга или Гегеля, Орден Золотой Зари с их шифрованными рукописями и строгой иерархией, да мало ли кто еще! В том же Китае европейских тайных обществ еще с восемнадцатого века развелось, как говна за баней. Почему бы и здесь, в сраном синском Форте, не появиться чему-нибудь подобному?»

Действительно, ведь больше у аборигенов нет никаких достойных занятий, чем сделать ширму для интриг и прибирания к рукам местечковой власти.

Никакие демоны ничего тут не штурмуют, судьба провинции никого не трогает. А ведь прорвись они, и жизнь по ту сторону гор существенно усложнится. Это если узнают и примут меры. А не узнают… Демоны так силы накопят да вдарят ордой по беззащитным селениям. А! Не мое дело"

На этой невеселой ноте они вернулись обратно.

Втроем.

Труп Акургаля Камей сбросил в ров и присыпал землей.

«Спи спокойно, мой первый командир. Ты защитил свою семью».

Глава 12

«Жизнь — это последовательный сон, и, когда он перестает сниться, весь мир с его красотой и болью, печалями, с его невообразимым разнообразием перестает существовать».

И в этот день

Когда мертвое тело десятника за считанные минуты распалось на черную жижу и кости

Еще один кошмар закончился.

До Ясного Зала Уру они практически тащили. Бывший чиновник едва переставлял ноги. Не из-за физических повреждений: Саргон бил его вполсилы да и то, пострадало лишь лицо.

Из-за исключительного напряжения души.

Когда они пришли, доковыляли через башню внутрь древних, затерянных в смутных годах Залов, вокруг деловито сновали сокомандники, зараженные энтузиазмом денежного предложения Дун Цзе.

Стоило только борзой, потрепанной печалями тройке войти в окованную железом дверь, как все взгляды, мало помалу, переместились к ним.

Каждый успел отметить слабого, окровавленного Уру, что цеплялся за широкие плечи Камея раненым советским командиром.

Каждый разглядел отсутствие десятника, мрачный, потерянный вид Саргона, угрюмого Камея, забрызганные кровью руки, что так и не смог до конца отмыть редкий, бесноватый снег территории мин тан.

Первым к ним подошел расслабленный, безразличный Алтаджин.

— Ну что, проверил? — он демонстративно смотрел на пустое место рядом с Саргоном.

Там, где должен стоять еще один человек.

Там, где он больше никогда не встанет.

— Акургаль… оказался предателем, — Саргон закрыл лицо рукой, униженный и скорбящий.

Ближайшие люди подошли ближе. Дела оказались забыты.

Не важно. Такую информацию все равно не скроешь, да и не зачем.

— Что он успел сказать? — втиснулась в разговор Дун Цзе, требовательно уставилась на него своим испытующим взглядом.

«Ах, вот и плюс моей маленькой трагедии. Теперь меня не так сильно снедает желание затащить ее в постель… или на Алтарь».

— Мы так и не смогли узнать. Акургаль боялся своих покровителей больше нас. Кажется, они вышли на его семью…

— Ты уверен, что спрашивал достаточно? — Алтаджин стал серьезнее.

Даже в своем подавленном состоянии Саргон понял, что имел в виду кочевник. Да, угроза семьи звучил недостаточно, странно, слишком зыбко. Его держали гораздо крепче, чем туманными угрозами. Но на поверхность выплыл только этот факт, несмотря на всю костедробительную прилежность Камея.

— Этот старательный практик использовал все возможное. Лучше могли только великомудрые, — Камей ответил раньше товарища, склонился в глубоком поклоне.

— Нам, мне пришлось убить его. Простите, — выдавил Саргон.

На лицах Первого Отряда замерли все краски, от сомнений до неприятия. Неожиданно, но обе девушки выглядели не столько удивленными или безразличными, сколько… сочувствующими?