Леона. Книга 2 (СИ) - Яровая Лана

Настолько гладкими и плавными были его очертания, что казалось неподвластно такое мастерство руке человека — лишь воде, что веками обтачивает камни на своем дне.

Рука сама потянулась к каменному растению, но Леона одернула себя и обратилась к торговцу:

— Можно взять?

Торговец хитро прищурился.

— Тебе решать, — хмыкнул он.

Леона озадаченно нахмурилась, не спеша прикасаться к дивному камню.

— Сколько он стоит?

— Пол серебрушки, — ответил он с неясной улыбкой.

Девушка потянулась к поясу и достала из мошны треугольную серебряную монетку, протянула торговцу. Тот принял плату и, положив трилистник в маленький кожаный мешочек, отдал его покупательнице.

Леона поблагодарила торговца, отошла немного от лавки и нетерпеливо раскрыла мешочек, вынула трилистник, положила на ладонь, завороженно разглядывая, блестящие на солнце изгибы камня. Холодный, гладкий, невероятно притягательный… Чудна́я волна вдруг пробежала по телу, словно множества мелких мурашек разбежались от руки.

— Зачем он тебе? — удивленно спросил Словцен, подходя к ней с двумя златобокими пирожками. Леона никогда не была падка на побрякушки.

Девушка озадаченно подняла глаза от покупки.

— Не знаю, — растерянно сказала она и рассмеялась. — Он мне жуть, как понравился. Оберег навроде, да только я даже не разузнала от чего беречь должен.

Словцен удивленно поднял брови и пригляделся к камню.

— На живец походит.

— И верно, походит… — удивленно согласилась девушка. — Давай спросим у торговца, что за камень? Да хоть спрошу

Они отошли не больше, чем на пару саженей, но когда вернулись, за прилавком уже стояла худощавая женщина в цветастых одеждах, обвешанная крупными браслетами. Леона не удивилась — на ярмарках завсегда в одной палатке по паре торговцев стоят, подменяют друг друга да помогают, когда покупателей много собирается.

Леона поздоровалась с разулыбавшейся покупателям торговкой.

— И вам, ребятки, хорошего дня, — ответила та. — Приглянулось чего?

— Нет, мы просто… — начала Леона.

— А ты вот сюда погляди, девонька, — перебила она ее, поднимая с прилавка литой полумесяц. — Гляди, какие меня тут лунницы есть, видишь узор какой? Заговорённый он: носить станешь — парни глаз отвести не смогут! А ты паренек, — посмотрела она Словцена. — Не скучай, вон сюда пока глянь, огневицу присмотри себе.

Леона покачала головой.

— Дак, чтож это я! Вам верно иной оберег нужен! — всплеснула руками женщина. — Сейчас-сейчас, где же у меня тут, — засуетилась она, заглянув под прилавок. — Раскупили все, а новые еще не разложила. Нашла! Вот они!

Торговка поставила перед ними небольшой сундучок и подняла крышку: на алой бархатной ткани заблестели под упавшими на них лучиками солнца два обручальных браслета.

Словцен впился в них болезненным взглядом.

— Вижу, угадала я, — улыбнулась торговка. — С этими браслетами вовек в семье разлада не будет.

Леона покачала головой и протянула ей на ладони трилистник.

— Я уж закупилась у вас, да вот для чего оберег служит не разузнала. Расскажи, сделай милость.

Торговка глянула на протянутый камень и удивленно спросила:

— Чего это значит — у вас?

Леона посмотрела на нее озадачено.

— Так ведь в этой палатке купила. Ваш значит.

— Милая моя, да у меня отродясь не было таких вещиц, — нахмурилась торговка, прикрывая сундучок.

— Да как же, — растерялась Леона. — Я же вот… Только отошла. Торговец тут был: темноволосый, высокий, худой, с бородой короткой. Резал что-то из дерева.

Торговка еще больше удивилась и начала недовольно хмуриться, верно считая, что ее пытаются обмануть.

— Одна я тут торгую, — сказала она сложив руки на груди. — Говорю: не было у меня тут вещиц таких!

Леона опустила руку с трилистником.

— Чей же товар тогда?.. — растерянно проговорила она. Но торговка не ответила — к ней уже подошли другие покупатели, и она сразу занялась ими, лишь раз настороженно глянув на чудну́ю девицу.

Друзья отошли от палатки.

Леона все глядела на камень и не могла взять в толк, что произошло. Как же не было у нее таких вещиц?.. Вот же она, Леона, в руках держит, не из воздуха же камень соткался, в самом деле…

— Тут я его купила! — заверила она друга, поймав его недоверчивый взгляд.

— Может пройдоха какой сидел, пока хозяйка отошла, — пожал плечами парень. — Не бери в голову, купила и ладно. Держи, — он протянул девушке масляный пирожок. — С черемшой, как ты любишь.

Леона вздохнула. Она убрала трилистник в мешочек, повесила на пояс и взяла угощение.

— Ммм, — протянула она, откусив и довольно зажмурившись. — Спасибо.

— Там подальше квас разливают, пойдем.

— Дак у нас с собой же есть, — напомнила девушка.

— А, — махнул он рукой, — не хочу взвар. — Он обогнул на ходу пышнотелого мужичка и будто бы неловко добавил: — Кваса медового хочу, как дома…

Леона хмыкнула.

— Лучше твоей матушки, никто квас не ставит.

Людей вокруг сделалось еще больше — видно отобедал народ, да воротился торг вести. Как никак в саму столицу Роксанского Княжества приехали, не гоже по лавкам отсиживаться.

Леона заметила вдруг в дали знакомый образ.

— Словцен! — воскликнула она. — Гляди! Там же Ташка!

Парень повернулся.

— Где?

— Да вон же! Туда гляди! — она ткнула рукой куда-то вдаль. Парень никого не увидел. — Да все, уж — ушла.

— Давай нагоним? — предложил Словцен.

— А как же квас?

— Потом вернемся, — сказал парень, запихивая в рот остатки пирожка. — Когда еще свидимся с ней?

Быстро пробираться сквозь толпу оказалось не так-то просто. Разморенный на солнце люд сделался неповоротливым. Людей старых, угнетал шум ярмарки, отнимал у них, привыкших к сельской тиши силы. Молодые же еще не устали, но вскруженные разнообразием товаров и веселыми скоморохами, сделались невнимательными и раз от раза врезались в спешащих ребят.

— О, и правда Таша! — воскликнул Словцен. — Гляди, вон она, впереди!

Ребята добавили ходу. На мгновенье показалось, будто девушка повернулась и заметила друзей, но не поспешила им навстречу, а отчего-то наоборот постаралась скорее уйти. А в следующий миг толпа вновь скрыла Ташу из их вида.

— По-осторони-ись! — раздался слева громкий крик.

Ребята замедлились, повернулись на звук. Рассекая толпу, на них двигался низенький мужичок, заместо лошади запряженный в небольшую телегу. Народ расступался, и им пришлось отойти назад, пропуская его.

Едва телега проехала, друзья снова повернулись в ту сторону, где видели Ташу, но девушки там уже не было.

— А ну стой, паршивец! — прозвучал совсем рядом знакомый мужской голос.

Но едва девушка изумленно обернулась, как схлынула поднявшаяся на миг радость: Кирьян, казалось, будто бы совсем не изменившийся за минувший оборот, стоял в шаге от нее и держал за руку перепуганного рыженького мальчонку. За руку, в которой была ее, Леоны сдвинула брови.

— Верни-ка, дружок, — хмуро сказала она, протянув руку.

Парнишка уныло отдал кошель.

— Кому-то сегодня отсчитают плетей, — плюнул Словцен. — Ишь тать выискался. Рука-то отвалится, чужое добро брать.

Паренек вдруг сжался от страха и поднял на наемника взгляд.

— Не бей меня, дяденька, — всхлипнул он.

— А ну брось, — нахмурился Кирьян. — Представления свои для других оставь.

Мальчишка перестал всхлипывать, поник.

— Сколько вас тут таких рукастых? — грозно спросил он.

Мальчишка испуганно стрельнул глазами в сторону.

— Один я.

— Покажешь остальных — не всыплю тебе плетей, — сказал Кирьян. — А коли дальше будешь укрывать — дак отдам на суд княжий. И там уже тебе не поскупятся на наказание. Знаешь, как татей уму учат?

Мальчишка снова всхлипнул, уже не притворяясь, и глотая слезы проскулил:

— Руки отрубают.

— Кирьян, — позвала Леона. — Отпусти мальчишку, а, — вступилась она и посмотрела хмуро на карманника. — Обещаешь не красть больше?