Сезон помидоров, или Пари на урожай (СИ) - Васина Илана

— Какой веский довод для переосмыслений.

На первый взгляд, в голосе звучит насмешка, но при этом на долю секунды на его лице мелькает беспокойство. Мне кажется, каким-то чудом мои слова попали в цель.

Некоторое время герцог молчит. Затем заявляет, скрепя сердце:

— Хорошо. Как только ты выйдешь за порог этого дома, я предоставлю тебе свободу. Я не буду отвлекать тебя от помидоров до окончания пари. Но взамен ты кое-что пообещаешь.

В моей голове сигнальными огнями вспыхивают всевозможные догадки. Что ему нужно от меня? Совместная ночь? Ужин с продолжением? Ну вот, влипла же я…

— Соглашусь я или нет — зависит от того, что вы попросите, милорд, — резко выдыхаю.

— Если Марианна фон Стоккард пригласит тебя на званый ужин, я хочу, чтобы ты приняла её приглашение.

С плеч будто гора спадает. Странная просьба, но никакого подвоха здесь не вижу. Насколько я знаю Марианну, её приём пройдёт в рамках приличий.

Наверное, Регальдис просто хочет изучить, как я себя веду на людях. Возможно, заметит, что я не той вилкой ем салат — и разочаруется во мне и моём воспитании. Эм… Грудь острыми коготками царапает тревога. Пожалуй, мне стоит изучить правила этикета, чтобы не опозорить хозяйку.

В приюте сиротам ничего не давали кроме ложки и тарелки. Да и в прошлом жизнь не баловала меня вращением в светском обществе. Так что подобным нюансам в моей голове появиться было неоткуда.

— Обещаю, — с готовностью киваю. — Хотя вообще-то баронесса уже пригласила меня на званый ужин, и я пообещала прийти. Но, возможно, когда-нибудь она пригласит ещё раз.

Лорд сразу весь будто подбирается. Становится серьёзнее.

— Когда ты приглашена?

— О, совсем скоро. Вечером перед новолунием.

Молчаливый кивок — и снова в глазах Регальдиса вспыхивают непонятные огоньки. Удовлетворение... или надежда — будто ему известно нечто, мне недоступное.

— Хорошо, — отрезает он. — Ты обещала.

Я слышу, как в двери громко щёлкает замок. Надеюсь, мне только что открыли доступ к помидорам.

Лорд добавляет с усмешкой:

— Если увидишь на своём участке толпу деловитых незнакомцев, не пугайся, Клара. В ближайшие дни сюда съедутся Архимаги. Будем восстанавливать магический резерв и воскрешать энергию вертрена.

— Резерв — это, конечно, важно и нужно, но как же мои помидоры? — жалобно тяну. — Их надо срочно высаживать. Времени впритык.

— Высаживай. Мы не помешаем друг другу.

— Вы же не обидите мои лопухи? — уточняю на всякий случай.

— Мы не тронем твои драгоценные лопухи, — говорит Торвен с улыбкой. — Обещаю проявить уважение к их исключительному свободолюбию...

Он замолкает, не договорив. «Такому же, как у их хозяйки», — улавливаю в его глазах недосказанное. Его взгляд сейчас настолько выразителен, что мне кажется, я свободно читаю его мысли. И признаться, эти мысли пугают своей откровенностью.

Кажется… Нет, совершенно точно мне пора спасаться бегством!

— Спасибо за понимание, милорд! Я… я пойду к помидорам.

Поворачиваюсь и собираюсь уйти… точнее, сбежать, как вдруг на дверь на уровне моих глаз ложится его рука, а за спиной, прямо над ухом раздаётся насмешливый голос:

— Спасибо за понимание... И всё?

Повернувшись, неожиданно оказываюсь совсем рядом с лордом — так близко, что его горячее дыхание касается моего виска, и сердце начинает колотиться быстрее.

В его взгляде горит нежность, смешанная с решимостью. По тому, как мягко он склоняется ко мне, я понимаю — ещё мгновение, и между нами не останется расстояния.

— Надеюсь, ты понимаешь, что мне нужно чуть больше, чем твоё сухое прощание?

Глава 54

Наверное, я могла бы закричать или оттолкнуть за те секунды — или минуты? — пока Торвен алчно вглядывался в моё лицо и медленно отводил с щеки упавшую прядь.

Потом он пропустил мои волосы сквозь пальцы, и это оказалось слишком приятно, чтобы я решилась протестовать.

Затем кончиками пальцев неторопливо обрисовал очертания моих скул и губ — и внутри что-то сладко заныло. Задрожало, откликнувшись на такие откровенные прикосновения.

Шансов остановить его было предостаточно, но… я растерялась.

Голос разума деликатно затих. Удалился на цыпочках, будто решив оставить хозяйку наедине с герцогом.

И в этой тишине, звенящей от взаимного притяжения, мне вдруг отчаянно захотелось узнать вкус его губ. Оказаться в его объятиях. Чтобы сильные мышцы сгребли меня в своё кольцо и не отпускали.

Я ведь, оказывается, очень хорошо запомнила его прикосновения в карете. В память впечатался каждый миг — когда он с силой и в то же время с бережной осторожностью удерживал мою щиколотку на своих коленях.

От этих мыслей тут же мурашки рассыпаются по коже, и воспоминаний почему-то становится катастрофически мало. Их архив хочется непременно пополнить новыми.

Наверное, Колумбу в своё время стало так же тесно в Испании из-за манившей к себе Индии…

И Торвен будто прочитал мои мысли.

Накрыл мои губы своими — мягко, осторожно, будто исследуя мою реакцию. От его поцелуя меня закружило. Тело стало лёгким-лёгким, а вместо крови вены заполнила патока. И пол под ногами куда-то исчез.

Когда Торвен почувствовал, как я подаюсь ему навстречу, он чуть усилил давление на губы и прижал к себе посильнее. Время остановилось, и... дверь прямо за моей спиной раздался стук.

Громкий, требовательный, будто сосед снизу пришёл скандалить.

Вся атмосфера волшебства тут же погасла. Как ёлочные огни неизбежно гаснут после Рождества.

— Прочь! — проревел герцог тому, кто стоял за дверью.

Я вздрагиваю от неожиданности, а вот незваному гостю хоть бы что. Стук раздаётся снова, причём ещё более настойчивый. Будто сосед снизу очень зол, что мы его затопили. И он просто так это не оставит.

Ну всё. Хорошего понемножку.

Начинаю потихоньку высвобождаться, но получается плохо. Мышцы у герцога и впрямь стальные. А я в его руках — ну, котёнок котёнком.

— Я же сказал, пошли прочь! — снова ревёт он со злостью.

— К вам приехал Архимаг, милорд, — раздаётся невозмутимый голос Эфимии. — Он сказал, что вы его ожидаете. И что дело безотлагательное. Государственной важности.

Прозвучавшие слова действуют на меня отрезвляюще. К тому же Эфимию, в принципе, можно назвать антилюбовным артефактом. Запусти её куда-нибудь в молодёжный клуб — и уровень влюбляемости и уж тем более рождаемости резко упадёт.

— Мне пора высаживать помидоры, Торвен, — говорю мягко, улыбаясь. — А тебя, кажется, заждался Архимаг. Нам обоим пора.

Герцог с видимым усилием отступает от меня, но дверь продолжает придерживать рукой. Видно, не готов ещё меня отпускать.

И всё же по глазам замечаю, что и к нему голос разума вернулся вместе с голосом Эфимии. Почему-то в этой пропитанной разумом атмосфере становится тоскливо. А вот герцог, напротив, улыбается.

— Почему ты улыбаешься? — спрашиваю, не удержавшись. Хотя логичнее и правильнее было бы спросить: «Почему вы не отпускаете меня к помидорам, милорд? Тем более вас ждёт Архимаг…»

— Тому есть две причины, — говорит он, продолжая сиять. — Ты наконец говоришь мне «ты».

— Очень мило, что тебя веселит моя простота... А вторая?

— Ты знаешь, как меня зовут. Я отлично помню, что не называл тебе своего имени. Признайся, Клара, ты давно ко мне неравнодушна?

Возмущённо фыркнув, я наконец отталкиваю руку наглеца с двери. Пользуясь тем, что он стоит в счастливой прострации, бросаюсь прочь.

Бегу со всех ног мимо каких-то людей. Кто из них слуги, кто Архимаги — понятия не имею.

Останавливаюсь только дома, едва дыша от быстрого бега.

Дверь открыта. Но внутри царит идеальный порядок. Вся посуда перемыта, как будто ужин с лордом мне приснился.

Первым делом бросаюсь на кухню — проверяю семена. Они в порядке. Самое время их сажать.

Но прежде чем приступить к работе, всё-таки позволяю себе маленькую слабость. Прислоняюсь к стене и закрываю глаза, на несколько секунд возвращаясь в дом герцога. В тот момент, когда его губы прижались к моим, мир будто исчез вместе со всеми проблемами.