Оборона дурацкого замка. Том 8 (СИ) - Ютин Макар

— Лучше не пользоваться артефактами из Великой Кумирни без серьезной нужды, — усомнился Юлвей, — тем более, тогда придется заходить на круг заново.

— Мы застряли тут, сянкун бендан, причем здесь можно-нельзя! — не выдержал Камей, — как мы тебе его достанем⁈

А Саргон вдруг вспомнил прошлый цикл.

Когда Кань случайно активировал угольник, то тускло, неровно засветилась секция пола. Это свечение должно было передать некую информацию, но не передало точно. О ровности пола? Он сам иронизировал по этому поводу.

«Могло ли это быть связано? Уровень — в покое. Отвес — в движении. Хм. Получится ли использовать угольник в качестве местной замены отвеса? Стих Дун Цзе ведь написан не для конкретного мин тан, они все уникальны, если верить Юлвею…»

Он против воли заинтересовался собственными словами, сказанными случайно и на отвали, пока вокруг рядом спорили, кричали, выдвигали гипотезы и били друг друга в челюсть. Черт возьми, Камей!

«Точно! Ну точно же! Не все инструкции следует понимать буквально!»

Его мрачная, обреченная апатия стала уходить, меняться на робкое воодушевление.

Впрочем, настолько упадочное настроение редко держится дольше пятнадцати минут без внешней подпитки.

«Уф, хрен бы я догадался без прошлого цикла. Так бы и сдохли, ведь зачем использовать инструмент? Максимум, тот каменный нож для внеочередной жертвы, как предложила Цзе…»

— Нужно использовать угольник вместо отвеса! — четко произнес он уверенным голосом.

«Время опять взять спасение в свои руки».

Воцарилась тишина.

— Кань, пробуй, — приказал он товарищу, пока остальные только глазами хлопали от внезапной смены парадигмы обвинения, ругательств и мордобоя на конструктивные действия.

Вань неуверенно покосился на сына, Ян в сомнении прикусила губу, Алтаджин пожал плечами. Сам же подросток использовать уникальную цацку оказался более чем непротив.

— Направь на участок стены. Видишь, они полосами делятся как бы на отдельные параллелепипеды.

— Что такое парапле-тьфу-пед? — Кань уже перебирал по инструменту пальцами — быстро и жадно, как обезьянка.

— Прямоугольник, — растерянно квакнула Ян.

— В покое следуют уровню, в движении — отвесу. Мы, очевидно, в движении. А что измеряет отвес? Насколько ровная поверхность. В случае отвеса — стена.

То, что сказали сокомандники. Сам Саргон в нюансах строительных инструментов древности не разбирался от слова: «бетономешалка мешает бетон».

— Насколько стена ровная…

Камей понял, что Саргон имел в виду. Догадались и остальные.

Он помог Каню активировать инструмент, после чего угольник, как и в прошлом, подсветил участок пола. Руки направили угол выше, подсвеченная область перешла на стену… и вот тут они сразу заметили, какая из секций отличалась ровной поверхностью.

Стоило только подсветить три идеально ровных участка, как они замерцали в неровном, предательском свете редких факелов, зрение на мгновение мигнуло, ноги подкосились от внезапной тряски, водовороты природной Ци вокруг радостно загудели, запели, вибрация прошла от Алтаря внутрь, во тьму Дао

В ответ глянуло нечто, сонливо и недовольно

Саргон моргнул.

Он стоял как стоял.

Люди из Первого Отряда и Старого Города в тех же самых позах, запертое пламя беззвучно кидается на фонарные стенки в настенных нишах, все снова так, исхода нет.

Алтарь камнем за пазухой, нависает потолок, темнеют гипнотические черные линии на стенах. У одного участка они вовсе сливались в однородную массу

Он вздрогнул, когда очередной порыв тусклого огня разогнал тени, показал открытый, неосвещенный коридор.

«Все же получилось», — удовлетворенная мысль мелькнула и пропала.

Следовало идти дальше.

Коридор вел в новый алтарь.

Комната похожа на предыдущую, однако редкая утварь с другими мотивами, каменный кинжал основательно иззубрен, инструмент — весы с грузом, безмен. Они вошли в комнату Бога Зимы.

Отряд не размышлял долго — Алтаджин с Дун Цзе единогласно приняли решение повторить прошлую схему, раз уж она сработала. Старая-добрая кровь воина, что жил на пороге смерти. Предпочтения Богов Осени и Зимы не отличались с той серьезностью, которая могла создать им проблемы.

В этот раз Юлвей, помимо восторга, фонтанировал неуверенностью, его кинули вперед, на баррикады, на амбразуры, на жертвенный каменный круг, чтобы он напитал его кровью, потому что больше никто не знал граничных условий правильного подношения Богу зимы.

В ритуалах способ иногда важнее результата. Своей здоровой наглостью у первого алтаря Саргон прошел по грани. И только потому, что помнил, как подобное сошло с рук Камею в первом цикле.

У их всезнайки-аристократа получилось с куда более тонкой настройкой. Очередная причина радоваться его спасению: замудренный ритуал, построенный на классических видах подношений и схем просьб Богам не то, что можно хакнуть дополнительными попытками. Хоть сотню раз пересохраняйся.

У Саргона сейчас нет и одной-единственной загрузки.

Привычный гул, очередные завихрения и схемы потоков природной Ци, новое ощущение подобия воли, эманаций далекого присутствия.

Точно пыльный Бог решил глянуть спросонья на тихих, невзрачных посетителей, чтобы тут же забыть о них по дороге в вечность.

Культиваторы попытались с ходу провалиться в медитацию. Бросились к дармовой силе жадно, неудержимо. Каждый из них почувствовал прикосновение к душе. Для Алтаджина, с его рангом и опытом, такого рода контакт оказался насквозь обыденным делом.

Для Саргона же то, как чужой Бог задал его душе смачного щупака, являлось событием экстраординарным.

Но исключительно позитивным. Никакого подвоха, фаренгейтовский ноль побочных эффектов. Скорее, временное благословение.

Стало легко и радостно, словно некое обязательство, что угрожающе давило на средоточие души, вдруг отдалилось, позволило взять отсрочку, отвадило назойливых кредиторов.

Юный практик ощутил, как расширяется его даньтянь, укрепляется энергетическая система, а личная Ци переходит на иной уровень реальности, уплотняется, густеет.

Благословение зимы стало катализатором личного прорыва.

Прогресс начался еще во время постоянного использования Ци в аномальной зоне мин тан, идеальной для тренировок на грани. Прошлый цикл для него шел в плюс, у культиваторов тело подстраивается под душу. А теперь, после благословения Бога Зимы, и так на месяцы ускоренное Ясным Залом совершенствование получило еще один качественный скачок.

«Везет Древним Императорам. Если у них за год получалось объездить несколько мин тан в провинции, а затем еще и в столице, да на каждый потратить двадцать четыре часа, помедитировать, получить благословения…»

Саргон задохнулся от внезапной жадности.

Подобные сооружения могли за несколько таких посещений вознести его с нуля до Закалки Тела. Один ленивый год, неделя, потраченная на посещение разных мин тан. А уж если посещать их так с ранних лет, оставаться внутри подольше, иметь учителя, что будет поощрять прогресс

Он перестал думать на эту тему. Хватит.

Ощущение чужого присутствия покинуло помещение.

Краски моментально поблекли, цвета износились, стало неуютно и холодно, радость выцвела облупленной краской старых узоров, Алтарь перестал вызывать сакральный восторг, почему-то захотелось дать подзатыльник Юлвею, Саргон занял руки безменом, подсветил новый участок стены

Секунда помешательства удачно перемешала мысли, дрожь земли отдалась в ногах приятной вибрацией, свет разогнал коридорные тени; новый проход заставил сосредоточиться на себе.

— Ты идешь первым, вместе со мной, — Алтаджин воодушевился даже больше остальных, вернул себе часть наглого, ватажного оптимизма, авантюрное легкомыслие баловня судьбы.

Тем более, самые неприятные залы они прошли. Сины вообще не любят Зиму, для них это ассоциация ближе по негативу к цифре «4», а Осень всегда является антиподом Весны, символизирует упадок, увядание, закат и прочие декадентские ассоциации.