Проклятие Серых земель (СИ) - Бриз Виталий

Ключевые узлы, значит? Если буду искать каждый из них на ощупь, я провожусь тут до конца света! Хотя… Если приглядеться внимательнее, узор, сложный и на первый взгляд хаотичный, от участка к участку повторялся. Тогда следующий ключевой узел должен быть… нашел!

В этот раз мне даже не потребовался физический контакт, чтобы почувствовать пульсацию узелка. Его ритм. Его… не слышимую ухом мелодию.

Я вычислил еще один узел, и еще. Моей концентрации хватило на пару десятков. Все они жили в одном ритме. Но что это мне дает?

Мысль, пришедшая в голову, была простой и гениальной.

У энергии в моем теле тоже есть собственный ритм, который зависит от частоты дыхания и физических упражнений, от того, голоден я и насколько сильно устал, от настроения, в конце концов. А если попробовать добиться созвучия?

Чем точнее я подгонял мелодию собственного тела к мелодии ключевых узлов, тем плотнее становилась между нами связь, будто барьер начинал считать меня своей частью. В какой-то момент я почувствовал, что полностью контролирую его.

И приказал остановиться!

Неужели получилось? Пусть не так изящно и быстро, как у моей прекрасной наставницы. Но результат налицо: у меня получилось!

Ведьма одобрительно кивнула, протянула руку. Мы вместе шагнули за барьер. В лицо ударил свет…

Маогуй сожри этого белобрысого! Такой сон испортил!

— Очнулся? — обернулся Вэй.

Секунду назад белобрысый раздвинул закрывавшие окна ширмы.

— Твоими стараниями, — буркнул я, отворачиваясь от слепящего утреннего солнца, выбрался из-под тонкого шерстяного одеяла. — Ты чего такой довольный?

— А с чего мне грустить? Солнышко светит. Вороны каркают. Девочки гуляют. Снаружи. И хорошо, что снаружи, — уточнил Вэй. — Одну ночь осады пережили, осталось еще восемьдесят шесть.

Я выглянул в окно. Девушек на улице и впрямь было подозрительно много. Самых разных: чернявых и светленьких, худеньких, как тростник, и упитанных пышек, высоких и низких.

Заклинательницы Дома Цветка прогуливались под кружевными зонтиками, притворяясь, что случайно забрели на эту улицу. Поливали цветы в соседнем дворе, превращая клумбы в болото. Одна, самая смелая, даже попыталась подружиться с Ночным кошмаром. Псина млела, виляла хвостом и охотно подставляла кучерявое брюхо под тонкие пальцы. Охранничек лопоухий!

К дому заклинательницы не приближались: барьеры белобрысого и впрямь оказались надежными. Я вспомнил ночные эксперименты, положил ладонь на защитное поле, и… ничего не почувствовал — ни ключевых узлов, ни их звучания. А на что я рассчитывал? Что сон окажется правдой?

Вэй открыл рот, явно собираясь поинтересоваться, не надышался ли я вчера благовоний, но тут в дверь поскреблись. Мы с белобрысым переглянулись.

— Откроем? — спросил он.

— А есть выбор? — я пожал плечами. — Не можем же мы сидеть тут все три месяца. Не знаю, как ты, а я еще не достиг того уровня, чтобы прожить на рисовом зернышке и капле воды.

В первое мгновение мне показалось, что за порогом стоит Ся Мэй. Но заклинательница хоть и была похожа, держалась со скромным достоинством, которого очень не хватало нашему надоедливому репейнику. Старшая сестра?

— Доброе утро, господин Вэй, господин Саньфэн. Меня зовут Цю Мэй, — представилась она, подтверждая догадку о родстве. Кажется, именно ее Ся Мэй назвала противной? — Сегодня, если позволите, я буду вашей наставницей. Прошу, следуйте за мной.

Цветок церемонно поклонилась, развернулась и посеменила прочь. Мы с белобрысым переглянулись и направились следом.

Улица встретила нас прохладой, терпко-горьковатым запахом хризантем и заинтересованно-разочарованными взглядами собравшихся девушек. Интерес, по большей части, относился к нам с Вэем, разочарование — к нашей спутнице, с которой цветки почему-то не решались связываться.

Цю Мэй расправила плечи и шествовала неспешно, с таким гордым видом, словно ей доверили открывать новогодний парад.

Помнится, пару лет назад в Дом накануне праздника вместе с караваном приехал бродячий зоопарк, владелец которого собирал редких животных со всего света. Тогда в новогоднем параде участвовали красные панды, розовые ирбисы и прочие диковинные звери. Смотреть сбежалась вся деревня.

Почему-то сегодня я ощущал себя точь-в-точь, как те красные панды.

Мы спустились вниз по улице, пересекли горбатый мост над рекой, свернули к саду. После пятнадцати минут блужданий по усыпанным золотыми кленовыми листьями и восхитительно безлюдным аллеям Цю Мэй привела нас к шестиугольной беседке на берегу живописного пруда.

Внутри ждала еще одна сестричка, которую наша провожатая представила как Дун Мэй. Похоже, у их отца напрочь отсутствовало воображение, если он решил всех дочерей назвать одинаковыми именами [Ся Мэй — летняя роза, Цю Мэй — осенняя роза, Дун Мэй — зимняя роза].

Заклинательница полулежала на матрасе из лепестков роз, подперев щеку ладонью. Тонкое шелковое платье облегало тело, позволяя оценить каждый изгиб, а вырез юбки разошелся, обнажив острую коленку и изгиб крепкого бедра.

Дун Мэй скользнула взглядом по нам с Вэем, многозначительно улыбнулась и едва заметно кивнула сама себе. Переменить позу на более пристойную она не потрудилась. Благо хоть не лезла в лицо, как Ся Мэй. Если смотреть в другую сторону, то вполне можно игнорировать ее присутствие.

Больше никого вокруг не было.

— Разве Яньлинь не собирается тренироваться с нами? — уточнил Вэй.

— Яньлинь, господин Вэй? — Цю Мэй недоуменно приподняла бровь.

— Наша подруга, которая прибыла с нами из Дома Колючей Лозы.

— В нашем Доме принято, что мужчины и женщины занимаются раздельно, — без тени смущения объяснила Цю Мэй. — Мы не можем сделать исключение даже ради вас.

Учить мужчину женщине, значит, позволено, а учится вместе — нет?

Цю Мэй между тем выставила в центре беседке трехногий столик, отделанный красным и черным деревом. Достала из плетеной корзины сервиз тонкого фарфора. Выложила с десяток холщовых мешочков, от которых шел сильный запах трав и специй, короба со сладким бамбуком, запечённые в меду барбарис, миндальный тофу, юаньсяо [сладкие рисовые шарики с начинкой] и что-то, чему я даже не знал названия.

— Позволено ли мне будет предложить вам чай, господин Вэй, господин Саньфэн?

— Позволяю, — ухмыльнулся Вэй. — Саньфэн, когда вернемся в Дом Колючей Лозы, объясним учителю Цзымину, как правильно вести урок. А то только и знает, что веером хлопать!

— В нашем Доме считают, что доверительная атмосфера позволяет расслабиться, открыться, господин Вэй, — вежливо улыбнулась Цю Мэй. — Открывшийся человек готов слушать и слышать.

Следующие полчаса были танцем. Странным и чарующим, от которого не получалось оторвать взгляд.

Искрились на солнце серебристые нити узоров на платье Цю Мэй. Чашки и блюдца располагались в непонятном, но строгом порядке, а затем взлетали в воздух, подчиняясь едва заметным касаниям пальцев, скользили по крыльям рукавов и снова беззвучно опускались на стол. Журчала вода, шипели угли, дыша паром. Смешивались травы, наполняя беседку странным дурманящим ароматом.

Все это длилось, и длилось, и длилось… а затем внезапно оборвалось.

Цю Мэй поклонилась, приглашая к столу.

Вэй завороженно потянулся за чашкой… потеряв равновесие, облокотился о столик и перевернул его. Посуда с жалобным звоном раскатилась по углам. Посреди беседки разлилось коричневое озеро, в котором белыми островками распадались юаньсяо.

Я тоскливо попрощался с испорченными сладостями. Каких демонов творит белобрысый⁈ Раньше он не отличался неуклюжестью!

— Простите, — извинился Вэй. — Вы настолько прекрасны, наставница, что у меня закружилась голова.

— Голова? Н-ничего страшного, — Цю Мэй быстро справилась с эмоциями, взмахнула рукой, и по полу скользнул вихрь лепестков, стирая бардак. — Я приготовлю еще.

Церемония была хороша, спору нет, но мы прибыли в Дом Цветка не затем, чтобы весь день чаи гонять. Похоже, белобрысый думал также.