Егерь. Опасная Зона (СИ) - Скиба Николай

Кошку отбросило на несколько метров. Её полосатое тело пролетело по воздуху, как тряпичная кукла, и с тошнотворным стуком ударилось о каменную стену ущелья. Она медленно соскользнула вниз и осталась лежать неподвижно.

Я рванулся к ней, но ноги будто окаменели.

Дуэль завершена. Получено опыта: 2000.

Получен уровень 15.

Уровень питомца повышен (13)

Афина лежала на боку, тяжело дыша. Её жёлтые глаза были затуманены болью, а из приоткрытой пасти сочилась алая пена. На боку зияла глубокая рваная рана — след от хитиновых когтей Жнеца. Кровь медленно растекалась по камням тёмной лужицей.

Но самое страшное — она не поднималась. Попыталась встать на лапы, но не смогла.

— Афина, девочка, держись… — мысленно прошептал я, посылая волну тепла и успокоения через нашу связь.

Она ответила слабым отзвуком боли и… извинения. Будто просила прощения за то, что подвела меня, не смогла защитить Красавчика.

От этого что-то сжалось в груди так сильно, что стало трудно дышать.

Жнец тем временем отползал назад, оставляя за собой тёмные пятна кислотной крови. Его рана тоже была серьёзной, он умирал.

— Что ж, — протянула Эрика, медленно подходя к нам. — Это было впечатляюще. Твоя кошка почти справилась с моим Жнецом. Почти, но победа за мной.

Она остановилась рядом с Афиной и наклонилась, изучая её раны. В её глазах читалось профессиональное любопытство, как у ветеринара, осматривающего больное животное.

— Внутреннее кровотечение, возможно, повреждены рёбра, — пробормотала она. — Да, мой проживёт дольше. Твой… без лечения… от силы час-два. Жаль, хороший экземпляр.

Эрика медленно обернулась к своему Жнецу, который истекал кислотной кровью, оставляя на камнях дымящиеся пятна. Хитиновый панцирь на его брюхе был разорван когтями Афины.

— Знаешь что, — протянула она, наклонив голову и изучая меня с новым интересом. — Ты меня удивил. Я думала, это будет быстро. Мои питомцы редко получают серьёзные раны. Ещё и такие, от которых могут умереть.

Она подошла к своему монстру и легко провела рукой по его искалеченному брюху. Жнец издал тихий скрежет — то ли от боли, то ли от удовольствия.

— Твоя кошка действительно хороша. Очень хороша. Жаль только, что недостаточно сильна, как и её хозяин.

Эрика наклонила голову, изучая Афину с профессиональным интересом.

— Хотя… живые образцы всегда интереснее мёртвых, — пробормотала она, словно размышляя вслух. — Особенно те, что способны к такой эволюции. Да, определённо есть смысл наблюдения…

Она посмотрела на меня с внезапной улыбкой:

— К тому же, мёртвые Звероловы не могут развивать новые методы. А ты… ты ещё можешь стать весьма полезным для моих исследований.

— Это вряд ли, — я сильнее сжал нож.

Девушка выпрямилась и посмотрела на меня.

— Если честно, я ожидала, что дуэль закончится за пару секунд. Но ты заставил моего зверя попотеть. Это впечатляет.

Она сделала паузу, словно обдумывая что-то важное.

— Мне даже жаль будет делать из тебя врага. У тебя есть потенциал и убивать не хочется. Может быть, стоит пересмотреть наше соглашение?

Она сделала шаг ближе, и я заметил, как её взгляд скользнул по моему телу — не как женщина смотрит на мужчину, а как исследователь изучает интересный образец. В её звериных глазах мелькнуло что-то голодное, жадное до знаний.

— Особенно такой… уникальный, — добавила она, и в её голосе прозвучала нотка, от которой по спине пробежали мурашки. — Твой способ приручения действительно интригует. И эта связь с питомцами… Такую глубину симбиоза я видела редко.

Её пальцы дёрнулись, словно она с трудом сдерживалась, чтобы не потрогать мои татуировки.

Я напрягся. Сейчас она больше походила на безумного фанатика.

Эрика подняла обе руки, развела их в стороны, и в следующий момент из её ладоней вырвались два тонких луча золотистого света.

Я инстинктивно шагнул назад. Лучи пронеслись мимо меня — один к истекающему кровью Жнецу, второй… к Афине.

Тёплая волна прокатилась по моей раненой кошке. Боль, которую я чувствовал через нашу связь, начала стихать. Острые импульсы сменились спокойным, ровным пульсом. Афина исцелялась. Быстро.

Жнец тем временем выпрямился, его раны затягивались прямо на глазах. Кислотная кровь перестала течь, разорванный хитин срастался, становясь целым. Через несколько секунд от его ран не осталось даже шрамов.

— Что ты… — начал я, но голос застрял в горле.

Магия. Настоящая, живая магия исцеления, да ещё и такой силы! Я видел её своими глазами. Мой питомец полностью восстановился, будто и не участвовал в дуэли!

Да, я всегда предполагал, что магия существует — татуировки на моих руках, способности питомцев, сам этот мир кричал о её присутствии. Но видеть её в действии, почти чувствовать на себе…

Это было совсем другое.

Эрика опустила руки, и лучи света погасли. Она выглядела слегка уставшей, но довольной собой.

— Вот видишь? — сказала она, и в её голосе не было прежней холодности. — Я могу быть… щедрой.

Жнец тем временем подошёл к своей хозяйке. Его массивное тело начало светиться тем же золотистым светом, что исходил от рук Эрики. Хитиновый панцирь стал полупрозрачным, затем начал растворяться, превращаясь в поток энергии. Ещё мгновение — и чудовище исчезло, влившись в тело девушки.

Духовный зверь. Как Афина.

Но то, что я увидел, кардинально отличалось от того, что происходило с моей кошкой. Когда Афина переходила в духовную форму, процесс был мягким, естественным, как дыхание. А здесь…

Когда Жнец исчезал, я заметил, как на мгновение исказилось лицо Эрики. Веки дрогнули, зрачки расширились, а из горла вырвался тихий звук — наполовину стон, наполовину рычание. Будто что-то чужеродное боролось внутри неё.

Сколько питомцев она носит в себе? И что это делает с её разумом?

— Ну как? — спросила она, заметив моё выражение. — Впечатляет?

Я молчал, пытаясь осмыслить увиденное. Если она может носить зверей в себе и материализовать по желанию, то… в её распоряжении действительно может быть целая армия.

Может ли она быть сильнее Григора? Тот отшельник с медведем D-ранга казался непобедимым, но Эрика…

— Ты знаешь Григора? — вырвалось у меня.

Её лицо мгновенно потемнело. Жёлтые глаза сузились до щелей, а губы сжались в тонкую линию.

— Не называй имя этого глупца, — процедила она сквозь зубы. — Если хочешь получить своего горностая обратно.

На секунду её маска сорвалась окончательно. Жёлтые глаза вспыхнули настоящей яростью, а пальцы сжались так, что суставы побелели. Воздух вокруг неё будто сгустился, стал тяжёлым и давящим.

— Этот… самодовольный отшельник, — прошипела она сквозь зубы. — Думает, что его взгляды что-то значат. Что его сила делает его великим. Но он никогда не поймёт истинной науки приручения. Никогда!

Её дыхание стало частым, почти лихорадочным. Затем она резко выдохнула и снова взяла себя в руки, но я видел — упоминание Григора задело её за живое.

Кхм, а ведь это… Любопытно.

Эрика сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь. Выражение её лица снова стало спокойным, почти дружелюбным.

— Просто… — сказала она, подходя ближе. — Некоторые имена вызывают у меня неприятные воспоминания.

Друид остановилась почти вплотную ко мне. Так близко, что я мог разглядеть каждую деталь её лица, почувствовать исходящий от неё запах. Что-то свежее, как утренний лес после дождя.

— Запомни, как одна из Семёрки сделала тебе добро, — сказала она тихо.

Семёрка. Снова это слово. Кто они такие? И почему она говорит об этом с такой гордостью?

— Что ещё за Семёрка?

— Ещё мал, чтобы знать подобное, но если встретишь, беги, пф, — Эрика фыркнул. — А моё добро запомни!

— Я не считаю это добром, — холодно ответил я. — Все условия изначально ты и создала. Это не щедрость, и я ничего не должен.

Эрика рассмеялась — звонко, искренне, а затем отступила на шаг, всё ещё улыбаясь.