Егерь. Опасная Зона (СИ) - Скиба Николай

— Ну что ж, теперь мы знаем друг о друге немного больше.

— Я под твою дудку плясать не буду.

— О нет, у меня на тебя совсем иные… планы.

Она наклонилась, подняла Красавчика, который всё это время сидел посередине ущелья и протянула его мне.

— Забирай свою крысу.

Я принял горностая, чувствуя, как моё сердце сжимается. Красавчик был тёплым, живым, но его чёрные глазки смотрели на меня без узнавания.

— Увидимся, — сказала Эрика, направляясь к выходу из ущелья.

— Как? — спросил я ей вслед.

Она обернулась, приподняв бровь.

— Что — как?

— Как ты разорвала связь с моим питомцем?

Эрика улыбнулась загадочно.

— Поверь мне, когда тебе это действительно понадобится, ты поймёшь сам. Если вообще способен на это.

И исчезла за поворотом ущелья, оставляя меня наедине с Красавчиком и невредимой Афиной.

Кошка потёрлась о мою ногу, но я не мог отделаться от ощущения подвоха. Ничего просто так не бывает. Эрика исцелила питомца не из доброты — для такой, как она, это была демонстрация силы. Возможность показать, что она контролирует ситуацию полностью. Может убить, может спасти.

А что, если в её исцелении была скрытая ловушка? Метка, которую я не смогу обнаружить? Способ отслеживать нас?

Я внимательно осмотрел Афину через нашу ментальную связь, проверяя каждый уголок её сознания. Всё казалось нормальным, но…

Если она может разрывать связи между Звероловом и питомцем, то что ещё она умеет? Мысль не давала покоя.

— Всё хорошо, девочка, — сказал Афине.

Затем опустил взгляд на Красавчика. Горностай сидел у меня на ладонях, время от времени поскуливая. В его поведении было что-то растерянное, потерянное.

Ритуал приручения. Нужно восстановить нашу связь.

Я активировал татуировки, чувствуя, как красные узоры на руках вспыхивают знакомым теплом. Осторожно прикоснулся к голове Красавчика, посылая волну спокойствия и узнавания.

Горностай дрогнул, затем его маленькое тельце расслабилось. В следующий момент я почувствовал знакомое тепло — нить связи восстановилась, тонкая, но крепкая.

— Красавчик? — мысленно позвал я.

Ответ пришёл мгновенно — волна радости, смешанной с виной и извинениями. Горностай корил себя за то, что не смог сопротивляться, не пытался вернуться ко мне.

— Да куда тебе против такой силы, — успокоил я его. — Никто не мог предугадать такое, уж прости, приятель.

Красавчик забрался мне на плечо и крепко прижался к шее. Афина подошла и осторожно обнюхала его, убеждаясь, что с ним всё в порядке.

Происшедшее заставило меня задуматься. Слишком много я не знал об этом мире. Слишком много опасностей подстерегало на каждом шагу. Встреча с Эрикой показала, что за пределами деревни живут существа и Звероловы невероятной силы. И дружелюбием от них не пахло.

Мысли невольно вернулись к долгу матери. Неделя. У меня была неделя, чтобы заработать. А теперь, после такой встречи, кто знает, что ещё может случиться?

Нужно возвращаться к первоначальному плану. Ветряная рысь. Именно она должна была стать решением всех проблем.

— Время ещё есть, — сказал я вслух, поглядывая на тёмные стены ущелья. — Значит изучим медведя.

Афина согласно мурлыкнула, а Красавчик пискнул с моего плеча.

Глава 19

— Девочка, — мысленно обратился к Афине, — держитесь подальше. То, что я сейчас буду делать, так себе зрелище.

Кошка недовольно фыркнула, но послушно отступила, увлекая за собой Красавчика. Оба питомца инстинктивно шарахались от мёртвого зверя — его туша источала тошнотворную смесь болезни и гниения.

Я подошёл к огромному трупу, окидывая его критическим взглядом. Даже мёртвый медведь производил впечатление — настоящая машина для убийства, пока Эрика не сломала его разум своими экспериментами.

Достав нож, проверил остроту лезвия большим пальцем.

— Придётся посмотреть, что у тебя внутри, — пробормотал и сделал первый разрез.

Лезвие легко вошло в плоть, рассекая толстую шкуру. Из раны потекла густая, тёмная жидкость с металлическим привкусом. Смрад был невыносимым.

Работал методично, как учили — длинный разрез от грудины до таза, затем поперечные надрезы. Нож скользил по мышцам, обходя кости и сухожилия.

Афина тихо заскулила. Я сам дышал исключительно ртом.

— Терпи, девочка, — буркнул. — Скоро доберёмся до самого интересного.

Отделив шкуру, обнажил грудную мускулатуру. Мышцы были неестественно увеличены, а между волокнами виднелись тонкие чёрные нити — словно поражённые болезнью сосуды.

Когда рёбра раскрылись, увидел нечто странное. Лёгкие были синеватыми и раздутыми.

Там, где должен был находиться жизненно важный орган, зияла пустота. Точнее — масса спёкшейся, почерневшей плоти вместо полноценного сердца.

Углубил поиски, аккуратно разделяя слежавшиеся ткани. В центре грудной полости вместо мышечной массы обнаружилась странная пустота, окружённая обуглившимися волокнами.

— Что за чертовщина? — пробормотал, исследуя аномалию.

Красавчик тревожно попискивал, а Афина нервно переминалась с лапы на лапу.

Эрика говорила, что медведь был её экспериментом — попыткой принудительной эволюции. Возможно, её вмешательство изменило не только разум, но и саму физиологию зверя?

Активировал «Обнаружение». Мир потускнел до чёрно-белых оттенков.

В самом центре грудной клетки, где должно было биться сердце, пульсировало тусклое фиолетовое свечение. Слабое, но определённо магическое.

— Вот ты где.

Прекратив использование навыка, осторожно начал расчищать ткани вокруг источника света.

Наконец, пробравшись к центру под остатками сердечной мышцы, обнажил находку.

То, что я извлёк из груди медведя, заставило замереть.

Кристалл. Размером с кулак, тёмно-фиолетовый, почти чёрный, с гранями, неровно поблёскивающими в тусклом свете ущелья. Но не цвет поражал — кристалл пульсировал. Медленно, неритмично, как больное сердце.

По всей поверхности расползались чёрные вены, словно трещины во льду. При каждом пульсе эти прожилки вспыхивали тусклым, болезненным светом. От кристалла исходил проникающий до костей холод.

Поднёс руку ближе и тут же отдёрнул. Через кожу прошла волна… чего-то худшего. Ощущение безысходности, отчаяния, глубокой застарелой тоски.

— Что за чертовщина? — прошептал я.

В тот же миг перед глазами вспыхнули системные надписи:

Обнаружен редкий алхимический компонент.

Информация «Звериного кодекса» заблокирована. Достигните 20 уровня.

Осколок порченого сердца — Е.

Описание: заблокировано.

Применение: заблокировано.

Кристалл явно был связан с болезнью медведя. Возможно, результат того самого «эксперимента» Эрики. Больной зверь, неудачная эволюция… Логично.

Почему она ушла, бросив своего зверя гнить в ущелье. Возможно, для друида такой силы этот кристалл был просто мусором. Или осколком неудачного опыта, который она предпочла забыть. Зачем ей напоминание о провале? Она же сама говорила, что приходила сюда только для того, чтобы помнить о неудачах. Забрать кристалл означало бы признать ценность того, что она считает ошибкой. А может, в её высокомерии она просто не заметила, что её «мусор» может стать полезным для кого-то другого. Для меня же этот осколок — уж точно некий скрытый потенциал.

Завернул кристалл в тряпку, стараясь не касаться напрямую. Даже через несколько слоёв ткани он покалывал ладонь ледяным холодом. Да, от осколка несло опасностью, но что с того? Возможно, именно эта штука стоит состояние.

Вопрос только один: показывать ли находку Ганусу?

Сначала разберусь, что это вообще такое. Может, понадобится лично мне, да и ценность мне неизвестна. А если что, спрошу, что теряю?

Запихнул свёрток в самую глубину рюкзака, под запасную рубаху и мешочки с травами. Вытер руки о штаны, оставляя тёмные разводы, и поднялся.

Хватит копаться в мёртвых тварях. У меня ещё есть время завершить то, ради чего пришёл в эти проклятые скалы.