Свиток первый (СИ) - Зайцев Александр А.

Цикл за циклом. Зелёный — красный — жёлтый — белый — чёрный. И снова зелёный.

Где-то на краю восприятия мой разум, пребывающий в странном состоянии, отмечал, что плиты реагируют на мои шаги. Не атакуют, но словно тестируют, проверяют: лёгкий жар, едва заметная вибрация или мимолётное прикосновение холода. Но ничего опасного — ведь я шёл верным путём, и Стихии признавали меня.

Примерно на середине пути ко мне пришло ещё одно осознание. Петроглифы на плитах не были просто рисунками. Каждый из них нес в себе вложенный мастером замысел — квинтэссенцию соответствующей стихии, её суть, запечатлённую в камне. И эта суть резонировала с астральной энергией, дополняя уникальный узор и наделяя его сакральным смыслом.

Молодое дерево не просто символизировало рост — оно и было ростом, самой идеей жизни, пробивающейся сквозь камень и землю. Костёр не изображал огонь — он и был огнём, отображённым в графической форме. Капля росы, символ Стихии Воды, несла в себе прохладу рассвета, обещание нового дня.

Мастер, создававший эти знаки, не просто вырезал их на камне. Он вкладывал в каждый символ частицу соответствующей стихии, её ощущающуюся мной в данный момент душу. Именно это делало мозаику не просто статичной головоломкой, а словно магическим и вполне живым организмом, реагирующим на действия того, кто пытался её пройти.

Понимание пришло не словами — оно просто стало частью меня в том единении с миром. Я продолжал идти, следуя за потоками магии, будто читал открытую книгу.

Ещё цикл шагов. И ещё. Расстояние до выхода сокращалось.

С каждым новым шагом во мне пробуждались, казалось, забытые чувства — надежда, предвкушение жизни и другие.

И с каждым подобным «пробуждением чувств» мой опыт сатори начал слабеть.

Сначала это было едва заметно — словно кто-то осторожно приоткрыл задвижку, через которую начала утекать река, по которой плыло моё сознание. Мир потихоньку возвращался к своей обычной плотности. Потоки магии вокруг меня тускнели, становились менее различимыми, а точнее — я всё слабее ощущал их присутствие.

Попытался удержать просветление, вцепиться в него, но от этих попыток оно стало исчезать ещё быстрее, словно вода, утекающая сквозь пальцы. И чем сильнее я старался удержаться в Потоке, тем быстрее он исчезал.

Ещё несколько шагов — и моё сознание вернулось в привычную норму. Сатори покинуло меня, разрушенное моим же чувством надежды и вновь пробудившейся жажды жизни.

Миг — и я вновь осознал себя стоящим на очередной плите посреди зала смерти, но без того всепонимания, что вело меня раньше.

И что символично, это произошло именно в тот момент, когда я снова ступил на черную плиту — символ смерти.

Но, даже покинув меня, сатори оставило «прощальный подарок» — холодный, ясный разум. Страха и былого ужаса я больше не испытывал.

Мысли заработали с почти световой скоростью, анализируя всё, что удалось понять. Пять Стихий, пять первооснов мира — таков взгляд местных жителей. Из этих базовых элементов, по их убеждению, строится всё остальное; по крайней мере, воспоминания голема и всё, что я слышал за время жизни в этом мире, говорило именно об этом. Разве что к этим пяти Стихиям добавлялся ещё и Астрал, считавшийся не земной, а пришедшей извне, со Звёзд, энергией. Но Астрал не был стихией в понимании местных практиков, и стоял для них отдельно, не как чужеродный элемент, а как вершина пирамиды. Вершина которая парит высоко в небе.

Стоило мне задержаться на одном месте, как плита под ногами начала ощутимо нагреваться, но усилием воли я отстранил этот дискомфорт, выкинув его из головы.

Наитие и озарение ушли, но остались разум, умение думать и врождённая предрасположенность моей души к Астральной магии — той самой, на которой и построен этот лабиринт из магических петроглифов.

Я не пытался снова вызвать прежнее просветление, понимая всем естеством, что этого не получится. Оно пришло в миг смирения с неизбежной смертью, когда даже желание жить утратило смысл. А сейчас оно, напротив, расцвело с новой силой. Почувствовав надежду на спасение, я не хотел опускать руки. Желание бороться стало для меня непреодолимой стеной, за которой мне уже не достичь — пусть и мимолётного — единения с миром.

Не обращая внимания на жар под ногами, я присел на корточки и, вытянув вперёд правую ладонь, представил, как с неё стекает ручеёк астральной энергии. Примерно с пятой попытки это удалось. Большинство окружающих плит этот поток как мне показалось поглотили без остатка, он будто ушел в нагретый солнцем песок. А вот два петроглифа повели себя иначе: оба приняли мою энергию, и краска на них, как мне показалось, стала выглядеть более насыщенной.

Что закономерно, мою энергию приняли два зелёных петроглифа. Это логично, ведь именно этот цвет должен следовать за чёрным. Только вот из двух мне нужно выбрать один.

Не убирая ладонь, попробовал изменить направление течения энергии. В этот раз не выливал её из себя, а представил, что от петроглифа, над которым нависает моя ладонь, исходят магические эманации и впитываются в мою кожу.

На удивление, опыт удался с первого раза. Видимо, он был очень похож на практики, которые я тренировался в своём путешествии по лесу, пытаясь научиться чувствовать опасность, невидимую простым зрением.

Эманации ближайшей плиты напоминали запах гнили, ощущение увядания.

Впитав эти отголоски, я понял, что петроглиф, несмотря на следы Стихии Дерева, отражает дерево засохшее, увядающее, гниющее и одновременно дающее жизнь тысячам насекомых, плодящихся в его усыхающей древесине.

Вторая плита излучала энергетику роста, молодости и цветения.

Какую из них выбрать?

Времени на раздумья почти не осталось: плита под ногами становилась раскалённой.

Выбор был не столь очевиден. Первый петроглиф — ближе к той плите, на которой я стою сейчас. Он предвестник смерти.

Второй — символ новой жизни.

Нового цикла жизни, если быть точным.

Точно! Новый Цикл!

Река астральной энергии, ранее ощущаемая мною, должна течь по ходу моего движения, а не обратно, как это было бы, если бы я выбрал петроглиф увядающего дерева.

Не давая себе времени на сомнения, делаю шаг.

И снова я жив. Значит, мой выбор был верен.

Вновь присаживаюсь и вытягиваю ладонь вперёд, в этот раз не тратя время на все плиты, сосредоточившись на двух красных.

От первой исходила энергия всепоглощающего Огня, пожирающего Пламени.

От второй — ощущение иное, словно от тления.

Здесь выбор сложнее.

Только воспоминание о том, что буйство стихии, сжигая лес, удобряет землю, позволяет принять решение, и я ступаю на плиту огненного буйства, символизирующую пожар.

В этот раз я не был столь уверен в своём выборе, но плита под ногами раскалилась настолько, что оставаться на ней становилось невозможным, и пришлось делать шаг.

Нужно признать самому себе — мне повезло. Выбор между пожаром и тлением был непрост, но магический огонь меня не коснулся, значит решение было правильным.

И вновь выбираю из двух петроглифов, на этот раз жёлтого цвета.

Каждый пропитан энергией Стихии Земли.

От одного исходили эманации жизни, будто тысячи червяков и насекомых беспрестанно трудились в глубине почвы.

Второй ощущался как ледяная земля — холодная, словно руда, хранящаяся в её недрах.

Руда, из которой добывают металл!

Это ощущение позволило мне сделать следующий шаг — на плиту, от которой исходил холод.

Теперь выбор между двумя символами стального цвета.

Первый притягивает, от него веет мирной жизнью. Из этого металла делают инструменты, плуги, лопаты, молотки и многое другое. Он излучает спокойствие, размеренность, уверенность.

Второй — совсем иной. Он пахнет страхом, болью, отчаянием и лёгкой примесью боевого безумия. Из него делают оружие — оружие, которое отнимает жизнь.

Мой следующий шаг по пути цикличности жизни. И снова я выжил, ступив на плиту, ведь знал: выбор верен.