Проклятие Серых земель (СИ) - Бриз Виталий

— Даже не хочу спрашивать, как ты к этому пришел.

— Мне помог его величество случай. Пару недель назад, когда глава показывала нам Кристалл Цветка, я водил ладонью по его поверхности и поранился об острый выступ. Каково же было мое удивление, когда я вскоре ощутил, что привычное течение потоков в теле изменилось. Но не просто изменилось, а стало таким, как во время упражнений с фохатом Цветка. Поначалу я никак не связал это с раненным пальцем и сломал всю голову, пытаясь определить, что случилось. Но затем выпросил у главы Мэйсюань шарик кристаллического фохата, и… все повторилось.

— Не разглагольствуй, старец Цзи [аналогичное русскому «короче, Склифосовский»], — оборвал я разошедшегося Вэя. — Ты утверждаешь, что кристаллический фохат другого Дома может ускорить перестройку меридианов? Напомнить, кто однажды завалился в обморок и позеленел, как нефритовый демон, когда проглотил кристалл Шипа?

— Экий ты злопамятный, Саньфэн, — укорил меня Вэй. — Все дело в количестве. Тогда я не рассчитал дозу, и чужой фохат подействовал на меня как яд.

— А теперь ты ее рассчитал? — я скептически поднял бровь.

— Почти, — ухмыльнулся Вэй, достал из кармана нефритовый шарик и лизнул. — Так с тобой точно ничего не случится — проверено на собственном любимом организме.

— Это и есть твой хваленый способ?

— Один из, — Вэй прислушался к окружающему миру, продолжил: — Второй — совместные медитации с заклинателем Дома, энергию которого ты хочешь освоить. В том числе и те, которыми ты усердно злоупотребляешь последний месяц.

Я смутился, но кивнул.

— Вот! И не говори мне, что это не влияет на твой уровень взаимодействия с фохатом Цветка.

— Влияет, но… это же исключительный случай! Не будем же мы спать с заклинателями всех Домов?

— А почему нет? — серьезно ответил Вэй, заставив меня замереть в ступоре. Затем рассмеялся. — Шучу! Не смотри на меня словно Ночной кошмар, когда я тащу ее с прогулки! Я же сказал: это лишь один из открытых мною способов. Тем более я не уверен, что без мастерства девочек из Дома Цветка он будет так же эффективен. Вариант с потреблением кристаллов видится менее… м-м-м… хлопотным. Кстати, не хочешь устроить небольшое состязание-проверку?

— Что ты задумал?

— Каждый из нас создаст вихрь лепестков. Печать несложная, но, чтобы ею управлять, требуется определенный навык владения оттенком Цветка. А чтобы было интереснее: тот, чей вихрь быстрее рассыплется, поцелует главу Мэйсюань.

В дверь постучали.

— Не заперто! — крикнул Вэй.

В комнату вошли Ся Мэй и Яньлинь — в зимних, отороченных мехом полушубках.

— Поцелует главу Мэйсюань? — уточнила Яньлинь.

— Я не поняла, — нахмурившись, сказала Ся Мэй, — вы, двое, удумали приударить за бабулей?

— Успокойтесь! — перебил девушек Вэй. — Мы с братцем Саньфэном в рамках эксперимента по исследованию фохата заключили пари: кто дольше продержит печать «Вихря лепестков».

— А бабуля тут причем? — недоуменно уточнила Ся Мэй.

— Как причем? Проигравший должен будет ее поцеловать.

— Твоя гениальная идея? — поинтересовалась у белобрысого Яньлинь.

— Ну не Саньфэна же, — осклабился тот.

— Совсем обезумел от своих опытов, — вздохнула Яньлинь. — Да за такое глава Мэйсюань оторвет вам… что-то точно оторвет!

— Я бы не была так уверена в этом, — возразила Ся Мэй. — Вэй и Саньфэн ей понравились. Очень понравились, поэтому, скорее… Саньфэн, — она ткнула пальцем в меня, — даже не вздумай соглашаться на эти условия!

— Да мне и в голову и не приходило, — развел руками я. — К тому же…

— Вот и прекрасно, — подвела черту Яньлинь. — Собирайтесь, праздник начнется совсем скоро. И даже не думайте сказать, что вы слишком заняты… своими экспериментами!

Воздух в Доме Цветка в день зимнего солнцестояния был густым и сладким, словно мед, которым хозяйки в этот день смазывали губы Цзао Цзюня [духа домашнего очага], чтобы на приеме у владыки Юй-Ди [он же Нефритовый владыка — верховное божество, вершитель человеческих судеб] он отзывался о них благосклонно. Длинные аллеи центрального парка кипели жизнью. Повсюду горели разноцветные бумажные фонарики, развешанные на ветвях деревьев и вдоль крыш изогнутых павильонов, отбрасывая на снег теплые блики — алые, золотые, изумрудные.

Мы медленно продвигались сквозь галдящую толпу. Звуки праздника обрушивались на нас со всех сторон: смех, музыка флейт и четырехструнных пип, возгласы торговцев.

— Попробуйте наши танъюани! — зазывала девушка у палатки, откуда валил густой, теплый пар.

В больших котлах булькали шарики из клейкого риса, символизирующие семейное единение и благополучие. Мы с Вэем не ели с самого утра, поэтому с радостью приняли от заклинательницы пиалы.

— В Доме Цветка мы готовим их с особым цветочным медом и лепестками хризантемы, — пояснила Ся Мэй. — Для удачи в грядущем году.

Шарики были обжигающе горячими, но нас это не остановило. От палатки с танъюанями мы перешли к лепешкам с травами и красной фасолью. За ними последовали пельмени и няньгао [китайское печенье из клейкого риса]. Какой же праздник на пустой желудок!

Не разделявшая нашего интереса к еде Яньлинь ушла, и после мы отыскали ее у прилавков, где мастерицы Дома демонстрировали свои умения. На столах были разложены изящные вырезки из красной бумаги — иероглифы «удача» и «счастье», замысловатые узоры с цветами и птицами. Некоторые заклинательницы тут же плели из шелковых нитей и засушенных бутонов крошечные амулеты, дающие защиту от злых духов.

— Гляди! — Вэй пихнул меня в бок, указывая на большую каменную жаровню в центре поляны.

Старшие ученицы и мастера совершали церемонию подношения духам предков. Вознося молитвы, они бросали в огонь таблички с пожеланиями и символические бумажные подношения. Пламя пожирало их, унося пепел ввысь, а дым, пахнущий сандалом и полынью, смешивался с праздничной суетой.

Поколебавшись, я тоже кинул в огонь имя моей матери.

Когда последние лучи солнца угасли, народ собрался на площади у Дворца. Глава Мэйсюань подняла вверх руку с курившейся трубкой, и по ее сигналу заклинательницы одновременно подожгли свечи в десятках больших бумажных фонарях.

— Они отдают свои печали и желания ветру, надеясь, что тот донесет их до Нефритового владыки, — прошептала прильнувшая ко мне Ся Мэй.

Подобные гигантским светящимся цветкам лотоса, фонарики один за другим медленно поднимались в небо, в головокружительную звездную высь, унося с собой надежды и мечты. В этот момент даже непрестанно болтавший Вэй затих, наблюдая за волшебным зрелищем.

С ближайшего холма грянули залпы фейерверков. Огненные пионы, хризантемы и ивы распускались в ночном небе, окрашивая его в ослепительные цвета. Грохот мешался с радостными возгласами толпы. Вспышки света озаряли лица друзей: восторженное — Яньлинь, задумчивое — Вэя, счастливое — Ся Мэй.

Праздник Дунчжи всегда был актом сопротивления зимней тьме, коллективным заклинанием света, тепла и надежды, обещанием того, что даже после самой долгой ночи обязательно взойдет солнце. Но почему-то в Доме Цветка я ощутил это особенно четко.

После пышной церемонии люди снова разделились на группки и потянулись кто куда. Праздник был в самом разгаре и развлечений хватало: ярмарка, танцы, накрытые в шатрах столы, ломящиеся от вкусностей.

Вэй с Яньлинь ненадолго отлучились, оставив нас с Ся Мэй вдвоем. Цветок, достала из кармана небольшую коробочку и протянула мне.

— Я купила его у пришлых торговцев, — пояснила она. — Почему-то подумала, что он тебе понравится.

Я открыл подарок и обнаружил внутри металлический диск размером с ладонь. На нем в несколько рядов по кругу были выгравированы иероглифы. За прозрачным стеклом колыхнулась серебристая стрелка.

— Компас фохата! — с радостным удивлением произнес я.

— Пускай он всегда указывает тебе верный путь! — улыбнулась Ся Мэй, привстала на цыпочки и чмокнула меня в щеку.