Каннут, отродье Севера (СИ) - "taramans"

— Вас наняли крестьяне деревни Речной. Предполагая нападение, что не раз уже случалось в прошлом, кроме трехбывших солдат маркграфства, ныне проживающих в селе Лощина, староста бывшей деревни Речной нанял и вас для охраны людей, работающих на уборке урожая. Вами было отражено нападение неизвестных, при котором было убито десять нападавших! — чиновник изрекал как по писанному, — Преследуя оставшихся в живых разбойников, скрывшихся в замке барона Брегетса, магом Филипом было оглашено требование о выдачи лиц, соучаствующих в нападении. Однако вы были обстреляны со стен замка. После чего — штурм и победа.

«М-да…».

В недоумении Каннут посмотрел на Филипа и перевел взгляд на Бруно. Маг пожал плечами, а владелец таверны кивнул:

— Все так и было! Преследование разбойников, требование об их выдаче — повсеместная практика в королевстве. Мало того — древний обычай.

— К-х-м-м… а мы что — вчетвером замок штурмовали? — почесал нос Каннут.

— Почему вчетвером? — чиновник заглянул в свои бумаги, — У меня тут записано… Да, вот! Вас было семеро. Вы и трое солдат-ветеранов из Лощины.

— Ага…

«Это что же — и с теми денежкой делиться придется? Плакали мои четыре золотых!».

— Сумма, уплаченная крестьянами вам по договору, составляет пять золотых и пять серебряных монет на всех охранников. Согласно указу маркграфа и решению магистрата Луки, четверть от полученной суммы вам следует уплатить в казначейство города до первого месяца осени. Всего — один золотой и семь серебра!

«Бля… еще и должны остались? А — нет… Не, ну двадцать пять процентов налогов на прибыль — чё-та как-то совсем беспредельно выходит! А отчислений в соцстрах у них нет? А то с меня еще и «за яйца» вычтут! Может задать ему вопрос: с какого возраста субъектом налогообложения становятся? Может, я еще могу не платить налогов?! Ну типа — маленький еще!».

При всемсвоем возмущении, Каннут понимал, что сейчас вот этим «ярыжкой» и Бруно куется железобетонная броня для их противоправных действий. У них же как — получается чистое превышение необходимой обороны, а так — да! Охраняли по договору: вот сам договор, вот чек об оплате, вот уплаченные налоги на прибыль, приходный кассовый ордер на принятие указанной суммы налогов казначейством.

«Опись-прОтокол! Принял-сдал! Х-ха!».

А преследование разбойников — святые права и даже обязанность! Так что… кто не спрятался — мы не виноваты!

«Утрутся бароны! Ха-ха! Но вот денежек — жалко!».

«Ярыжка» остался ночевать. Ну тут понятно, если уж пользоваться гостеприимством владельца постоялого двора, то уж — до конца!

«Похоже, он изрядно поднабрался с Бруно и Седриком. И провожать «ярыжку» в покои отрядили новенькую. Именно — Аннахен! «Кээмбэ» ей устроили!».

Об этомему, хихикая, рассказала Агнесс, которую Каннут все же умудрился затащить к себе в комнату. Она противилась! Она так противилась, что Кан не мог ее поутру, убывая на утреннюю пробежку, отправить к ней комнату!

Но это все к лучшему, потому как ближе к вечеру следующего дня на двор таверны заехала целая кавалькада всадников — прибыл для разбирательств барон Зальм!

Само прибытие Каннут не видел — его в этот момент по всему заднему двору гонял Филип, обряженный в полный доспех. А как же ему не быть обряженным, если они в данный момент отрабатывали «фулл-контакт» с полэксами? Боевые части оружия были заботливо замотаны Седриком разными тряпками, что вовсе не делало удары и тычки совсем уж нечувствительными. Остановившиеся «поединщики» с интересом наблюдали чужих воинов, заводящих многочисленных лошадей в конюшню. Воины тоже косились на них, пытаясь понять — что же это за клоуны завелись на знакомом постоялом дворе?

— Каннут! — прошипела на него Агнесс, выскочившая из дверей заднего входа, присев в подобии книксена перед приехавшими, — Седрик сказал, чтобы ты быстренько обмылся, оделся во все чистое и ждал у себя в комнате. Вас могу позвать!

«Вот еще, торопиться я буду! Невелика «птиса» этот барон!».

Как бы ни бурчал про себя парень, но все же поспешить стоило! И правда — через пару часов он входил в комнату Бруно, где собрались «высокие переговаривающиеся стороны».

«А я сейчас кто — Кнут Берг? Или — Каннут Бьёргсон? Как мне себя держать-то — кто бы еще объяснил?».

В комнате Бруно за накрытым столом сидели: сам хозяин, Седрик, маг Филип и ранее незнакомый Кану представительный мужчина, по виду — чуть за сорок. Немного в стороне, как приглашенный независимый арбитр — чиновник из магистрата. Уже умытый и приведенный в порядок, только изрядно покрасневший нос выдавал его, как любителя «зеленого змия».

«Х-м-м… а крепкий такой — этот Зальм! Воин, сразу видно — запястья широкие, крепкие, привычные к мечу. И ладони… вот сейчас видно хорошо — в типичных мозолях от рукояти меча. Недлинные волосы с проседью, аккуратно зачесанные назад. Небольшая и явно ухоженная бородка с усами. И взгляд карих глаз — неприятный такой, как будто изучающий, оценивающий, с прищуром!».

Каннут не сразу заметил в затененной комнате, что у окна стоит высокая, стройная женщина.

«Ага… а это, как представляется, сестра вот этой моей тушки. Гудрун. О которой многие люди, все как один говорят: высокомерная, холодная сука! Ну или — стерва, как вариант! А ведь красива, черт возьми! Очень красива! Высокая, стройная. Правильные черты лица, светлые волосы, уложенные в прическу — когда только успела поправить, ведь приехали пару часов назад? Только вот — губки несколько тонковаты, но даже и это не главное! Они, эти губки сейчас… а может быть — привычно? Сложены в гримаску презрительного высокомерия. Эдак на червяка или слизня смотреть пристало. Ну… Видно, и правда — сука! На Ингеборгу Дапкунайте в молодости очень похожа!».

Глава 28

В общем-то, было понятно, зачем его пригласили — явно не для знакомства. Представитель стороны Вольных баронов был вправе опросить участников инцидента, что сейчас и проделывал. Но тут парню не нужно было ничего придумывать — все уже обсудили заранее.

Только вот Кан заметил, как чуть приподнялась бровь барона, и слегка искривились в мимолетной улыбке губы, когда он представился как Кнут Берг, внучатый племянник Седрика. А эта холодная красивая сука, стоявшая у окна, даже бровью не повела.

Перед Зальмом Каннут заметил стопку исписанных листов бумаги. Такая же стопка лежала и перед «ярыжкой».

«Значит, этот клерк недаром брал деньги, не просто так ел и пил здесь. Он, похоже, успел сделать копии документов по опросам крестьян, подсчету убытков деревни и прочему. Ну что скажешь — молодец!».

Вопросы, заданные Каннуту Зальмом, больше касались первой стычки с дружинниками Брегетса — когда был избит Клеменса и изнасилована Лия.

«Ну так… Сопровождал милсдаря мага в его поездках по селам. Приехали в Речную…».

И по порядку — что видели, кто чем занимался.

— Так, значит, дружинник первым обнажил меч? — спросил Зальм.

— Именно так, господин барон! — кивнул Каннут.

Вопросы были довольно стандартны, ответы Каннута — так же.

Плехов почувствовал, что у Каннута больший интерес вызывала Гудрун, чем весь этот опрос. И если Евгению была интересна супруга барона именно как женщина…

«А что тут такого — вот вообще никаких чувств к ней как к родственнице не испытываю! Впервые вижу, и вообще… Но вот у его тушки, похоже, интерес присутствует! А почему? Родственные чувства пробудились? Не похоже!».

Покопавшись в своих мыслях, Плехов понял, что интерес тут несколько иного плана. Каннуту было вообще интересно все, что касалось его семьи — деда, отца, матери, братьев. Тут у благородных принято знать своих родных, их историю, историю семьи. И слишком уж отрывисты и поверхностны были знания и мнения окружающих его людей о семье Бьергсонов. А здесь все-таки человек именно из этой семьи! Поэтому и косился Кан периодически на женщину.

Она же, увидев его интерес, приподняла бровь и презрительно изогнула губки.