Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

— Там в больнице моя маленькая сестрёнка. Кроме неё у меня никого не осталось… Пожалуйста, миледи, давайте поспешим! Каждая минута на счету!

Его голос сорвался, а мольба пронзила моё сердце. Во мне, как всегда, победила жалость. Долг. Хотя я никогда и не имела детей, но всегда видела в них самое ценное для любого человека. Мысли о беспомощных малышах, барахтающихся в ледяной воде, о той, что осталась без сознания, не давали мне покоя. Я не могла оставаться в стороне. Не могла ждать. Пусть Генри узнает потом. Сейчас важнее спасти жизни.

Не колеблясь больше ни секунды, я кивнула и побежала за парнем, который уже стремительно двигался в сторону ближайшей улицы. Он вёл меня через толпу, мимо тёмных фасадов домов, пока мы не вышли к небольшому экипажу, припаркованному в переулке. Лошади нервно фыркали, словно чуя беду. Дверца была приоткрыта. Я быстро забралась внутрь, едва успев сесть, как парень, запрыгнув за мной, захлопнул дверцу. Колёса загрохотали, экипаж рванулся вперёд, оставляя за спиной шум праздника. Повернувшись к нему, я уже собиралась расспросить подробнее о пострадавших, о докторе, о детях…

В тусклом свете уличного фонаря, проникающем сквозь окошко экипажа, наши взгляды встретились. И в этот миг мир вокруг меня перевернулся. Его глаза… Один был тёмно-карим, почти чёрным, а другой — пронзительно-серым, словно льдинка. Этот разноцветный, асимметричный взгляд, скрытый до этого под тенью шапки, был настолько неестественным, настолько чужим, что во мне мгновенно вспыхнули тревога и понимание. Он был взрослым, молодым мужчиной. Это было неправильно. Всё было неправильно.

Я резко вскочила, пытаясь оттолкнуть его и выскочить из экипажа.

— Ты… — прошептала я, но не успела закончить фразу. Его рука метнулась быстрее, чем я успела осознать опасность. Резкий удар, и тут же к моему лицу прижался влажный платок. Едкий, сладковатый запах ударил в нос, выжигая лёгкие. Я попыталась оттолкнуть его руку, вдохнуть, закричать, но тело уже не слушалось. Пальцы ослабли.

— Тише, миледи, — сказал он глухо, без прежней дрожи. — Всё будет так, как должно.

Отблеск огней праздничной площади, теперь уже далёких и искажённых, сверкнул в его разноцветных глазах — карим и ледяно-серым. Они смотрели на меня с какой-то жуткой, холодной насмешкой. Потом всё вокруг стало расплываться, звуки стихли, и наступила непроглядная, поглощающая темнота.

Глава 79

В кабинете лорда Арлингтона воздух был густым от тревоги и напряжения. За закрытыми дверями собрались мужчины: Генри сидел в кресле, сжав виски ладонями, словно пытался удержать голову от распада на куски; Эван Грэхем шагал из угла в угол, меряя пол тяжёлым шагом, а Лоример стоял, опершись о край стола, и сжимал кулаки так сильно, что побелели костяшки.

— Как же так? — наконец выдавил Генри, поднимая на Лоримера взгляд, полыхавший болью и отчаянием. — Как вышло, что вы упустили Аврору? Как произошло, что её утащили прямо из толпы, словно беззащитного ребёнка?

Лоример нахмурился и тяжело перевёл дыхание. Ему было мучительно давать ответ.

— Я не спускал глаз с миледи, — произнёс он глухо, — но в какой-то момент толпа молодых парней с факелами оттеснила меня в сторону. Они смеялись, танцевали, подносили мне кружки с вином, словно намеренно отвлекали. Когда они расступились, я увидел её — она уходила с каким-то человеком. Я кинулся следом, но было поздно. Экипаж сорвался с места, и я едва успел метнуть нож. Он вонзился в багажник кареты… но это всё, что я смог.

Эван резко остановился и ударил кулаком по столу.

— Тогда у нас есть примета. Нож. Надо разослать гонцов на все заставы. Любой стражник, который заметит карету с клинком в обшивке, обязан задержать её.

Генри вскочил, лицо его исказила гримаса боли.

— Пусть гонцы отправляются немедленно! — рявкнул он. — В каждую сторону, на каждый выезд из города. Если её увезли, они не могли уйти далеко.

В этот момент дверь кабинета едва заметно приоткрылась, и в коридоре мелькнула тонкая фигурка. Это была Эдит. Она не решалась войти, но услышала почти каждое слово. Девушка, побледнев, прижала руки к груди.

А в гостиной царило иное беспокойство. Леди Агата сидела, укутанная в плед, с мокрым полотенцем на голове. Вокруг неё собрались слуги, лекарь проверял её пульс, Элла неподвижно сидела рядом, всё ещё в потрясении от того, что случилось. Старой женщине было тяжело дышать, её губы беззвучно шевелились — она молилась за Аврору.

Эдит поднялась к себе в комнату. Она легла на кровать, но сон не приходил. Сердце билось быстро, а в груди жгло тяжёлое чувство беспомощности. Через два часа, не выдержав, она пошла в покои Авроры. Комната встретила её тишиной, такой гулкой, что даже шорох ткани казался криком. Девушка села на кровать, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.

Но ничего не получалось. Словно внутри всё было заперто на тяжёлый замок. Внезапно Эдит почувствовала, как что-то мягкое и тёплое запрыгнуло ей на колени. Она открыла глаза и увидела Марса. Его рыжая шерсть блестела, глаза сверкали светом, в котором таился древний огонь.

Девушка прижала его к себе и расплакалась.

— Я ничего не могу… — всхлипнула она. — Мне так хочется помочь. Генри страдает, все в отчаянии. А я даже не могу увидеть, где она.

Марс фыркнул, будто раздражённо, и заговорил:

— Твой дар ещё не раскрылся. Ты слишком молода для полной силы. Но ты права — Аврору нужно спасать. И я готов пожертвовать ради неё всем.

Эдит удивлённо посмотрела на него.

— Что… что ты хочешь сделать?

Кот поставил передние лапы ей на грудь и решительно сказал:

— Я отдам тебе почти всю свою силу. Это поможет тебе заглянуть туда, куда сейчас ведёт её путь. Но плата велика: я лишусь сознания на несколько дней. Ты должна проследить, чтобы никто не счёл меня мёртвым и не похоронил раньше времени.

Эдит замерла, сердце сжалось.

— Я буду беречь тебя… — шёпотом сказала она.

Марс пристально посмотрел на неё.

— Тогда смотри мне в глаза. Неотрывно.

Глубокие жёлтые зрачки втянули её, словно бездонная пропасть. Девушка погрузилась в транс.

И вот перед её внутренним взором возникла дорога. Извилистая, горная, с чёрными склонами, укутанными в снег. По ней мчался экипаж, колёса стучали о камни. Лошади храпели, пар вырывался из ноздрей, словно дым. Небо над головой было тёмное, безлунное. Экипаж подъехал к мрачному замку. Высокие стены, башни, увенчанные остроконечными крышами, и ворота, тяжёлые, обитые железом. На главной стене, в свете факелов, ярко сверкал герб из цветных камней — двуглавый волк, будто готовый разорвать всё живое.

Девушка ахнула и вышла из транса. Она была вся в холодном поту. Марс лежал у неё на коленях без движения. Она осторожно подняла его, уложила на кровать, накрыла пледом и, вытирая слёзы, пошла вниз.

Почти бегом, едва ощущая свои ноги, добралась до кабинета Генри. Дверь была приоткрыта, и сквозь щель пробивался приглушённый гомон мужских голосов. Она остановилась на пороге, глубоко вдыхая прохладный воздух, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Её руки всё ещё подрагивали после невероятного обмена силой с Марсом, а перед глазами плыли образы: дорога, грозный замок, символ двуглавого волка на стене. Ей нужно было собраться. Жизнь Авроры теперь зависела от неё.

Она толкнула дверь. Мужчины резко замолчали, их встревоженные, мрачные взгляды тут же обратились к ней. Генри, сидевший за столом, медленно поднял взгляд. Его лицо было бледным, глаза покрасневшими от горя и бессонницы. Эван Грэхем остановился посреди кабинета, его высокая фигура напряглась, Лоример, сжав кулаки, стоял у окна, его лицо выражало отчаяние. В их глазах читалась смесь усталости, безнадёжности и острого, жгучего гнева.

— Эдит? Что ты здесь делаешь? — Генри поднялся, его голос был глухим и надтреснутым.

В его вопросе сквозило удивление, смешанное с почти что раздражением. Кабинет был их мужской территорией. Здесь они обсуждали дела, делились мыслями и строили планы. Сейчас же разговор шёл о мрачных перспективах. Женщинам в этом месте не было места, если не сказать больше — их присутствие здесь было нежелательным.