Наследница чужих богов (СИ) - Погорелова Галина

Порой в жестокости и есть высшая милость.

— Благодарю за урок. — Кайя с презрением дернула плечами. — Я его запомню.

— Запомни.

— Когда я смогу улететь на Леваар?

— Следующий вопрос.

— Вы будете меня учить?

— Следующий.

— Я когда-нибудь вернусь домой?

— Нет.

Кайя похолодела, резко подавшись к мужчине.

— Что⁈

— Домой ты уже не вернешься. — диар безжалостно отрезал, не меняя интонации. — Предвидя твои мысли, скажу сразу — сбежать тебе тоже не удастся. Нравится тебе это или нет, но ты теперь часть моего мира.

— Будь он проклят! Твой мир! Ненавижу!

Она до боли стиснула руки, впиваясь ногтями в собственную плоть. Беззвучно добавила:

«Ненавижу тебя…»

— Это не вопрос, Кайя. — ее вспыльчивость все еще не касалась бесстрастного выражения на лице ал-шаира. Спокойствие мужчины, ровная интонация, неторопливые уверенные движения жгучими искрами будили в ней гнев.

Диар едва заметно улыбнулся.

— Следующий.

Кайя сорвалась:

— Что ты со мной сделал? — она вновь посмотрела на мужчину, из последних сил не переходя на крик. — Что? Говори, диар!

Я не могу нормально дышать! Задыхаюсь в твоем присутствии, задыхаюсь без тебя. Что ты сделал с моей кровью в поместье отца?

Что ты в ней такого увидел? Отвечай!

Отвечай, ал-шаир халифата!

Она зло скривилась, почти выплюнув последнее слово.

— Милостивый.

Моя жизнь была простой, тихой. Недалекой, но она была моей, иблис, степь тебя забери! Пока ты её не присвоил!

— Твоей? Уверена? — он скользнул по лицу равнодушным холодом, резко добавив. — Кайя, оставь я тебя в степной ставке, сейчас ты была бы мертва. Сводный брат. О нем ты уже забыла? Знаешь, чего на самом деле он от тебя хотел? Рассказать?

Кайя поспешно замотала головой, но диар спокойно продолжил.

— Твоей боли, покорности, до хрипоты, агонии, чтобы ты валялась в ногах и вылизывала ему ступни, не смела сопротивляться, не смела открыть рот.

— Довольно!

— Твоих страданий, смерти и лишь потом наследства. Нет, служителям он тебя бы не отдал. Ведь тогда пришлось бы отвечать за свои пороки по сводам тарикон. Ты, все же, перед очами халифата его сестра.

Догадываешься, что именно он для тебя готовил?

— Хватит. Пожалуйста.

— Степь, удавку на шею и отпущенную в галоп лошадь, Кайя. Это я видел в нем.

Кайя возбужденно запротестовала.

— Неправда. Велимар не посмел бы!

— И кто бы ему помешал? Прислуга? Жители поселения? Тебя ведь не жаловали в ставке? Верно? Тебя боялись. Но ты могла умереть еще раньше, Кайя. Даже не по вине брата.

Зная тебя теперь гораздо лучше, я сомневаюсь, что ты уступила бы таким требованиям, может быть еще и отдала наследство, но только не свое тело.

Ты бы его убила! Не руками, так силой в крови. Скверной.

А это приговор, степнячка.

Еще до того, как ты оказалась бы у служителей, тебя бы разорвала толпа.

Диар потянул рычаг управления на себя, поднимая дартт в воздух. Пристально посмотрел ей в глаза.

— Все еще хочешь домой?

Кайя отвернулась.

Медленно разжала успевшие заныть болью пальцы, растирая одинаковые глубокие следы от ногтей. В легких не хватало воздуха, внутри клокотал гнев, отвращение к брату, обида за каждое унижение в течение всех лет, что они провели вмести. Но еще острее ранила тоска, ощущение безысходности. Горечь за стенами родного дома, тлеющий протест в мыслях, который она так и не озвучила.

Диар вернул внимание вперед, сосредоточившись на управлении, более не настаивая ни на ответе, ни на продолжении разговора. Давал возможность остыть, прийти в чувство. Кайя же едва была способна оценить такую щедрость. Душила мысли, сдерживалась, но бежать внутри небольшого корабля было некуда, тем более бежать от самой себя.

Ей действительно нужны ответы.

Дартт набрал требуемую высоту, беря курс на север в сторону едва различимых в закатном тумане гор. Пролетая над поместьем Алманов, Кайя случайно зацепилась взглядом за несколько фигур посреди аллей господского сада. Дернулась навстречу, внутренним чутьем узнав одну из них.

Мириам. Его сестра.

Худенькая, невысокая, закутанная во все черная, с покрытой головой. Хрупкая, с болезненной белизной на маленьком личике, но живая. Ее выгнутое в конвульсиях почти детское тело, истошные крики, пугающие ожившие рубцы на спине нередко всплывали в воображении за эти дни. Кайя часто вспоминала увиденную в той спальне картину, думала о ребенке, примеряла чужую боль на себя.

Бросив осторожный взгляд на диара, борясь с желанием заговорить первой, она повторно отвернулась к окну.

Не о том стоит думать.

Он видит ее интерес, знает мысли. Молчит. Значит, и сам не намерен отвечать. Да и едва ли и по статусу ни-адды, и по негласному положению то ли пленницы, то ли рабыни, ей дозволено интересоваться бедами его семьи. Лезть к нему в душу. Не в свое дело.

Ал-шаир перехватил взгляд.

— Правильно, Кайя. — голос полоснул льдом, заставив вздрогнуть. — Тебя это не касается.

Он ненадолго задержался на ее лице, смягчив тон.

— Не хочешь узнать, куда ты летишь?

Кайя резко качнула головой.

— Знаю, что не домой!

— Я не нашел в твоей памяти воспоминаний о чем-то подобном. — проигнорировав ее дерзость, ал-шаир продолжил. — Думаю, тебе понравится.

— Как вам будет угодно, ал-шаир.

Диар хмыкнул.

— Наивная степнячка.

Кайя зарделась, но не успела пустить собственный гнев в ход. Он поймал ее руку, внезапно притянув к себе. Коснулся губами запястья, поцеловал, улыбнувшись в ответ.

— Сероглазая, неотёсанная степнячка. Я покажу тебе океан.

Глава 23

Горный массив впереди постепенно приближался, закрывая собой диск желто-красного солнца, разделяя горизонт на контрастные полосы вечерних сумерек и яркого, насыщенного всеми красками неба. Мягкий рассеянный свет касался лица, ласкал кожу закатом. Кайя сползла по сиденью, почти сомкнула глаза, поддаваясь сонливости, но короткий приказ ал-шаира согнал полудрему.

— Выпрямись!

Она не сразу поняла его слова.

— Сядь ровно.

Две темно-синие ленты тут же скользнули вдоль туловища, крест-накрест притягивая тело к спинке, плотно фиксируя защитными ремнями. Не успела отреагировать, как уже в следующее мгновение дартт заметно тряхнуло, с силой развернув боком, крутануло, наперевес потянув вниз.

Кайя вцепилась в подлокотники, инстинктивно зажмурившись.

— Держись. — она вскинула голову в сторону ал-шаира, разлепив веки. — Сейчас все закончится.

Корабль продолжало трясти, медленно закручивая вокруг собственной оси, притягивая к земле, но тон мужчины оставался спокойным, будничным. Диар неспешно перенастраивал панель, второй рукой корректируя курс.

— Мы падаем⁈

— Совершаем жесткую посадку.

Кайя закатила глаза.

«К иблису такие прогулки! Ко всем степным духам его океан!»

Ладони покрывал холодный пот, всплеск страха в доли секунды разогнал недавнюю дремоту.

Диар хитро прищурился, улыбнувшись ее мыслям, без предупреждения резко запустив тормозные двигатели. Корабль швырнуло вверх.

Намертво перехватывая темно-синие полоски ремней, Кайя громко взвизгнула, на что мужчина коротко рассмеялся. Поймав полный возмущения взгляд, повторно растянул губы в улыбке, когда транспорт наконец-то коснулся земли.

— Вставай. Мы на месте.

Отстегнул на ней крепление, поддев напоследок:

— Храбрая степнячка.

Снаружи пейзаж угнетал однообразием. Дартт приземлился внутри небольшого ущелья, темного, ничем не примечательного. Океаном, даже прохудившимся ручейком, тут и не пахло.

Оказавшись посреди неприступных скал, Кайя с недоверием покосилась на диара, но почти сразу заметила стертую сумерками узкую тропу. Та плавно уводила вверх, прочь из ущелья, за ближайшие выступы.

Она нахмурилась, представив, как придется карабкаться в гору, но возмутиться в слух ей не дали. Диар быстро подхватил на руки, и, не придав значения жалким попыткам вырваться, направился вперед.