Наследница чужих богов (СИ) - Погорелова Галина

В нем еще горел голод, и это будоражило уставшую плоть, придавало смелости. Кайя сонно заигрывала в ответ, улыбалась.

— Спи. Скоро рассвет.

— Поговори со мной… — оторвав голову от его груди, стараясь не разрушить что-то хрупкое, новое между ними, она тихо попросила. — Расскажи мне о себе.

— Что ты хочешь узнать?

— Все… О тебе, твоей семье, о Мириам. Что с ней? Почему ваша мать леварка?

Диар вновь притянул, вынуждая лечь обратно. Долго не нарушал тишины. Уже не надеясь, что получит ответы, Кайя едва не уснула.

— Я уже рассказывал тебе, что Леваар был захвачен в пору правления моего деда. Завира III. — все же заговорил он. — Рассказывал, что халиф пощадил твой народ.

Кайя сдержанно кивнула.

— Он был очарован вами. Верил, что в единении наших народов скрыта великая сила, потому так слепо пытался породнить пламя и тьму. Долго к этому шел и в итоге устроил первые союзы. Он выбрал будущую жену для моего отца. Моя мать — Валлира — наследница двух великих династий, хавирской и старолеварской. Таким образом Завир рассчитывал объединить знатные дома халифата. Мать навязали отцу, он ее не любил, а она его, скорее всего, даже ненавидела. Но итогом их брака стал я.

Он сделал небольшую паузу.

— Отец погиб во время ритуала Посвящения полтора века назад, мне тогда едва исполнилось три. Мать не стала горевать. Думаю, она всегда посматривала на будущего халифа — Давира. Что же касается моего отчима, он не просто ее любил. Он был поглощён самой мыслью о ней. Сделал своей супругой. И какое-то время между ними действительно был мир. — Кайе показалось, что на этих словах он коротко ухмыльнулся. — Я же унаследовал положение отца, стал главой дома. От него мне перешло приданое матери — Леваар.

Она взволновано заерзала, но ал-шаир опередил незаданный вопрос.

— Да, Кайя. Эта планета моя по праву крови. Но мне пришлось отдать ее. Откупить жизнь Мириам. Дело не только в том, что она родилась с изъяном. На ней грехи нашей матери, чужое безрассудство и порок.

Задержав руку на ее затылке, он зарылся пальцами в светлые локоны.

— Ты напоминаешь мне гордую степь. Валлира же была вольным ветром. Их брак с Давиром разваливался на глазах. Любовь отчима перешла в одержимость, а позже ненависть. Безответные чувства подобны яду, Кайя. Он отравлял их обоих. Мать страдала. Тяготилась этим союзом. Почти всегда. Я же мало уделял ей внимания. Тогда меня волновали свершения, войны, борьба за власть. Упустил момент, когда все пошло под откос.

Помедлив, он вернулся к прошлому.

— Мать была умелым практиком тарикон, также тяготела и к старолеварским учениям, в том числе и запрещенным. Но я и предположить не мог, что она станет потворствовать своим взглядам, зайдет так далеко. Помнишь горное плато — пустошь Меодана?.. Там раньше находилось красивое поместье с выходом к морю. Мой ей подарок. Если бы я знал, во что она превратит это место, кого пустит под крышу этого дома. Из-за нее на Меодане появилась пустошь…

Кайя невольно вздрогнула, но диар не прервал рассказ.

— Халиф был неумолим в своем гневе. Он казнил бы ее, если бы она не умерла в родах сама. Отчим не принял долгожданного ребенка. Нет, Мириам его кровь, но кровь грязная. Зачата обманом, не без темных практик. В то время я тоже узнал его милость. Меня обвинили в причастности к культу ваар, судили по нашим заветам. Вскрыли разум, отчего я едва не погиб, но смог отстоять себя, и Мириам. На этом гнев правителя не утих. Он обратил его на твой народ. Казнил всех, в ком был лишь намек на скверну…

— Как он это сделал? — вдруг прервала она.

Ал-шаир почему-то умолк и Кайя настойчиво переспросила.

— Как⁈

— Тебе лучше не знать.

Успокоив нежным прикосновением, он сменил тему.

— Давир использует культ для укрепления своей власти и намерен изменить основы престолонаследования, опираясь на страх своего народа. Я говорил тебе, нас мало. И диары напуганы не меньше вашего. Этот страх губителен, Кайя, для всех.

Протянув кисть вперед, он собрал символ: с четырьмя смотрящими вверх пальцами и одним — большим, в основании, прижатым к ладони. Начал перечислять, поочередно указывая на каждый из пальцев.

— Ваар, варши, дархи, леварцы. Но кто тут? Кто в основании?

Кайя знала этот символ. Старолеварский, почти забытый.

— Есть кто-то, кто стоит выше ваших богов. — уверенно предположил он. — С новой силой, с твоей кровью, я найду их. Уничтожу. Вырву ваш культ с корнями.

— С моей кровью?

— Между вами, носителями, всегда существует связь. — спокойно объяснил диар. — Вот еще одна причина, почему я взял тебя с собой. Но проследить эти нити возможно лишь через боль. Полное подчинение. Я не хочу этого для тебя.

На последней фразе его руки вернулись к ее спине. Успокаивали, дарили ощущение безопасности, тепла. Кайя подавила страх, почти расслабилась, но острая догадка обожгла сознание.

Она немного отстранилась.

— Я знаю, что ты сделал с моей кровью. Теперь знаю. — мысль сорвалась против воли. — Использовал меня во время ритуала. Привязал скверну, привязал меня к себе. И сделал это так просто. Я ведь сама бежала к тебе навстречу.

Диар молчал, не изменив ни прикосновений, ни ровного дыхания.

— Я почти уверена, кем была в забытом прошлом… Варши. Одержимой.

Он только сильнее сжал ее руку.

— Ты сам как-то обмолвился, что я победила свое безумие. Значит, я смогла освободиться от прежнего хозяина. — пальцы неосознанно легли на грудь, коснувшись шрамов. — За что расплатилась болью. Теперь мой хозяин ты. Ты распоряжаешься моей силой. Распоряжаешься мной.

Перехватив его взгляд, Кайя испуганно спросила.

— Мои чувства. Все это… Внушение?

Он отрицательно покачал головой.

— Силу взял, но не сердце. Если так хорошо помнишь все, что я тебе говорил, должна знать, принуждение не в моем вкусе. Зачем мне послушная, во всем согласная игрушка? Нет, мне нравится твоя гордость.

— Верни мне память.

Диар растянул губы в улыбке.

— Не можешь или не хочешь?

— Не хочу.

— Это так ты учишься мне доверять?

Кайя вскипела, но он быстро осадил коротким поцелуем.

— Твоя память — разбитое зеркало. Там нет ничего, кроме осколков на поверхности. Они не излечат твою душу, лишь изрежут до крови. Я не позволю, чтобы ты вновь это увидела.

— Мне решать!

— Не тебе… — он примирительно улыбнулся. — Спи, Кайя. — коснувшись ладонью щеки, встал, принявшись одеваться. — Сегодня вечером пройдет официальный церемониал представления наследников халифу. Начнутся народные гуляния. Можешь пойти. С Кираном, разумеется.

Кайя подскочила на колени. Зло выпалила:

— Я тебя ненавижу!

— Это я слышал. Скажи уже что-нибудь новое.

— Рэм…

Кутаясь в тонкое покрывало, она соскользнула с кровати и быстро приблизилась, впервые позволив себе произнести его имя в слух.

— Не уходи.

Он ненадолго замер. И его растерянность, такую короткую, такую обезоруживающею, она тоже видела впервые.

Потянув за ворот халата, Кайя заставила склониться к ней. Сама вернула короткий поцелуй. Лукаво заиграла глазами.

— Кайя… мое северное море. — он улыбнулся, неожиданно серьезно посмотрев в ответ. — Когда-нибудь я в тебе утону.

Глава 33

Расчесывая влажные волосы, аккуратно разделяя прядь за прядью, Кайя смотрела в окно. Наслаждалась первым багрянцем на листьях, полуденным чистым синим небом, странной тишиной внутри. Челюсти уже ныли от незнакомых эмоций, но совладать с собой она не могла — глупая улыбка раз за разом трогала кончики губ, в памяти вертелась неизвестно где и когда услышанная мелодия, такая же тихая, нежная, как и ее душа в эти мгновения. Если бы не перебирающая постель Самира, Кайя бы напела ее в слух, а не только шепотом, чего за собой не замечала никогда.

Выспаться ей так и не удалось. Но, несмотря на усталость, чувствовала себя она хорошо, хоть и не находила определение своему настроению. Не знала, как его назвать. В нем собралось так много ощущений, что слов оказалось бы недостаточно: зной на остывшей коже, хмель поцелуев, гулявшие по телу спазмы, отголоски его прикосновений, не позволявшие протрезветь окончательно. И уже одно молчание в мыслях, это равновесие, нежелание о чем-то думать, бояться, переживать, стоили дорого. А большего сейчас она и не просила.