Проклятие Серых земель (СИ) - Бриз Виталий

— Хорош малыш, — Вэй легонько пнул толстяка. — Такой большой вымахал! Наверняка, хорошо кушал. Пленников.

— Разумом!.. — вспыхнула Яньлинь. — Я говорила исключительно про возраст разума, а он, как всем известно, не равен возрасту тела! Саньфэн, ты-то меня поддерживаешь?

Я пожал плечами, равнодушно отнесясь к внезапной блажи подруги. Напомнил:

— Если вы закончили спорить, может, займемся делом? Нужно освободить людей и убираться отсюда, пока эти дикие детки не явились поиграть с нами.

— Я посторожу у выхода, — посерьезнел Вэй. — Попрошу никого сюда не соваться, пока вы с Яньлинь собираете наших блудных няньшаньских овечек.

Я сдвигал тяжелые засовы и отпирал камеры. Яньлинь успокаивала людей, уговаривая их вести себя тише. Всего камер оказалось шесть. В последней ютилось четверо женщин среднего возраста. Мое появление они встретили с настороженностью в глазах.

— Ничего не бойтесь, — успокоил я. — Мы — заклинатели Дома и здесь, чтобы спасти вас. Выходите наружу и, пожалуйста, не шумите.

— Саньфэн? — неуверенно уточнила одна из женщин. — Ты ведь Саньфэн?

— Тетушка Жуйпин?

Несомненно, это была она. Круглое лицо, вздернутый нос и ореховые глаза, смотревшие на мир с кроткой добротой. Тетушка бросилась ко мне, порывисто обняла, затем отстранилась и долго рассматривала, словно не веря, что я настоящий.

— Ты так вырос, малыш, — наконец, сказала она. — Стал совсем взрослым. И выглядишь как настоящий заклинатель!

— Тетушка, вы в порядке? — при первой же возможности я вывернулся, чувствуя себя из-за этих телячьих нежностей крайне неловко. — Дядя и Сюань здесь?

При упоминании имен мужа и сына на ее глаза навернулись слезы.

— Я… Их отвели в другое место. Эти демоны, давали нам камень, и тех, у кого он засветился, забрали. Туда, — всхлипнула тетушка и неопределенно махнула в сторону.

— Уверен, с ними все в порядке. Я найду их, — пообещал я, сжав ладони тетушки. — А вы пока ступайте со всеми.

Вряд ли в умении убеждать женщин я сравнюсь с Вэем, но, кажется, тетушка Жуйпин мне поверила и безропотно присоединилась к остальным.

Крестьяне толпились в коридоре и беспрестанно дергали Яьнлинь вопросами. Подруга как могла успокаивала их. Я пересчитал — девятнадцать человек. Значит, дядюшка и двоюродный братец не единственные, кого увели в другое место.

Возвращение белобрысого, который все еще выглядел как Криворук всполошило крестьян.

— Стойте! Это друг! — успел остановить я Цуя и еще одного мужика, прежде чем белобрысому заслуженно, но совершенно не ко времени прилетело кулаком в лоб.

— Я есть друг, — с острозубой улыбкой подтвердил белобрысый, пробираясь ко мне сквозь недружелюбно косящуюся на него толпу. — Я не есть мясо человек.

И зачем я остановил крестьян? Глядишь, отвесили бы белобрысому оплеуху, мозги на место бы встали.

— Снаружи поднимается суета, — шепотом заметил Вэй, оказавшись рядом со мной. — Похоже, обнаружили обезвреженный нами караул. Я пошумлю, отвлеку дикарей, а вы с Яньлинь выводите людей. К северу от пещеры склон не такой крутой. Возможно, там будет легче подняться, чем по веревочным лестницам.

— Здесь не все, — возразил я. — Нет моего дяди и двоюродного брата. И еще десяти человек. Вряд ли нам удастся проникнуть в селение еще раз, поэтому предлагаю такой план: вы идете с этими крестьянами, а я нахожу остальных и догоняю вас.

Белобрысый с досадой цокнул.

— Я бы предложил поменяться. Я сильнее тебя, старше, а потому и рисковать следует мне, но…

Вэй указал на недружелюбно косящихся в его сторону жителей Няньшань:

— … боюсь, меня попытаются пристукнуть прежде, чем я успею объяснить, что на самом-то деле я белый и пушистый. А выгляжу, как местный уродец, потому что оказался в немилости у одной прекрасной ученицы мастера пилюль.

— Ты… — вспыхнула Яньлинь, но я осадил ее:

— Потом врежешь ему. Разрешаю. А сейчас у нас другие заботы.

— Саньфэн прав: на нежности у нас сейчас нет времени. Займусь-ка я тем, что умею лучше всего, — продолжил как ни в чем не бывало белобрысый. — Привлекать чужое внимание. Вам же останется самое легкое…

— Поменяемся? — перебила Яньлинь. — Привлечь внимание — дело нехитрое. Ты попробуй добраться до безопасного места с двумя десятками крестьян!

— Боюсь, он самолично угробит их, не успев вывести из селения дикарей.

Солнечный гений негодующе хмыкнул:

— Ладно. Вы идите вдвоем за родней Саньфэна, а я…

— А ты стать умный сначала. Хотя бы как он, — передразнивая, кивнул я на камеру, где похрапывал толстяк. — А тебе даже ключ не доверили, не то что людей.

Яньлинь рассмеялась, тут же нахмурилась:

— Братец Саньфэн, брат Вэй, будьте осторожны.

Я улыбнулся и ободряюще кивнул:

— И ты тоже.

— Хайяо не потерял? — уточнил Вэй.

Я молча похлопал по поясу.

— Не лезь на рожон, — продолжил белобрысый. — Я прослежу, чтобы ласточка со своими птенчиками благополучно упорхнула из этого негостеприимного гнезда, и приду тебя вытаскивать.

Позер! Как бы его самого вытаскивать не пришлось.

Люди, ведомые Вэем и Яньлинь, покинули пещеру. Я снял со стены факел и направился в сторону, куда указала тетушка Жуйпин. Там и вправду обнаружился еще один проход. Я надеялся, тот выведет меня в другую пещеру с камерами, но долгое время вокруг был один сплошной камень.

Шагов через двести, когда уже собирался повернуть назад, я неожиданно выбрался на перекресток. Осветил по очереди каждое из трех направлений и, не найдя никаких указательных знаков, выругался. Угораздил меня Великий Дракон попасть в местный лабиринт!

Интуиция молчала, значит, воспользуемся разумом. Центральный ход спускался вниз и щетинился нетронутыми сталагмитами-сталактитами, а еще оттуда явственно несло сыростью и слышался тихий плеск воды — похоже, под горой текла подземная река. Левый и правый проход, судя по цепочкам грязных следов, использовались чаще, из последнего еще и ощутимо дуло.

Там выход на поверхность?

Я собрался было повернуть туда. Не найду жителей Няньшань, так хоть огляжусь: пойму, насколько далеко ушел от камер, оценю обстановку — все ли поселение дикарей поставил на уши этот белобрысый придурок или только половину.

Слева эхо донесло неразборчивый гомон голосов, и я, больше не раздумывая, направился вглубь горы.

Шагов через сорок ход оборвался тупиком.

Великий Дракон! Что за невезуха!

Я поднял факел выше, проверяя, не пропустил ли какую-нибудь щель-ход. Круг света выхватил обломанные пеньки сталагмитов, пятна коричневого мха на стене, кварцевую жилу. Рисунок. Выжженный в камне круг с расходящимися от него кривыми лучами напоминал солнце. То самое Черное солнце, которому поклоняются и приносят жертвы дикари?

Я огляделся в поисках алтаря или чего-то похожего, но к облегчению не нашел ни его, ни следов крови. Снова вернулся к изображению. А ведь где-то я его видел, причем совсем недавно. Ну, конечно! Тот же символ был изображен на застежке, что украшала хвост тряпичного тигра в доме дядюшки Дубу! И что все это значит⁈

Отвлекшись, я не сразу обратил внимание на шорох позади. Обернулся, роняя факел и призывая «Рой шипов».

Путь мне преграждал десяток дикарей в демонических масках с каменными топорами. Эти вырожденцы были крупнее всех, что я видел до этого. На их фоне стоявший впереди старик выглядел совсем хилым. Загорелое до меди лицо изрезали глубокие морщины. Тщедушный, будто высушенный временем, одетый в накидку из вороньих перьев, он напоминал старую больную птицу. В руках у него был закрытый плотной крышкой горшок.

Похоже, это и есть пресловутый шаман? Пришел помолиться своему кровожадному божеству! Как удачно! Послужит проводником — и до пленников покажет как добраться, и остудит чрезмерно горячие головы соплеменников, если они решат помешать мне забрать жителей Няньшань. Вот только разберусь с его охраной. Я вытащил кристалл фохата.

Шаман еще не понял, что попал. Он указал на меня пальцем с длинным, кривым, напоминающим коготь ногтем и возвестил: