Проклятие Серых земель (СИ) - Бриз Виталий

— Черное солнце лишить ума! Привести к нам и поймать в ловушку проклятый вор!

— Ага. Поймать. Вопрос только в том, кто кого, — согласился я, прицеливаясь, чтобы не зацепить старикашку.

Встретился взглядом с бельмами глаз, и на миг потерял контроль над шипами. Что за⁈.. Плевать! Меня такими фокусами не возьмешь!

Воспользовавшись моим замешательством, шаман метнул в меня горшок. Я призвал терновый щит. Снаряд разлетелся на черепки, выплеснув фохат, в нос ударил едкий горький дым жженых трав… Фохат и травы⁈ Бородавки Чжун Куя!

В голове зашумело, будто там поселился рой пчел. Свет факела внезапно потускнел, мир поплыл перед глазами. Тело перестало слушаться, и кристалл выскользнул из непослушных пальцев. Призванные шипы растаяли в воздухе, так и не найдя свою жертву. Пол метнулся навстречу, и последнее, что я запомнил, удар, от которого перед глазами вспыхнуло солнце, то самое, черное. А затем меня поглотила вязкая ватная темнота.

Глава 10

Равнина. Безмолвие. Стелющийся под ногами туман.

Черноволосая девушка в темном ханьфу.

Пора уже привыкнуть к этому месту, чем бы оно ни было.

— Ты снова хочешь мне что-то показать?

Заклинательница кивнула — то ли отвечая на вопрос, то ли сама себе, а затем решительно направилась в мою сторону. Я думал, что она растает, как случилось в прошлых снах. Или наткнется на барьер. Но незнакомка беспрепятственно приблизилась вплотную, помедлила, а затем взяла меня за руку.

Земля резко ушла вниз, а сердце — в пятки. В лицо, ослепив, ударил воздух, ветер свистел в ушах, и несколько томительных мгновений моим единственным ориентиром были лишь тонкие теплые пальцы незнакомой заклинательницы, железной хваткой сжимавшие запястье.

Когда я опомнился, то обнаружил, что вишу высоко над землей — так высоко, как, наверно, летают только боги. Под ногами сквозь Космическую Пустоту, загребая ластами, величественно плыла огромная Черепаха Ао. На ее панцире, держа в хоботах плоский медный диск, стояли семь фарфоровых, подаренных мне учителем Лучанем, слонов. В центре диска горел огромный белый алмаз. От него расходился водоворот, который был одновременно и светом, и нарушившей уже привычное безмолвие музыкой. В воздухе пахло жасмином и свежестью после грозы.

Это наш мир? Спектр? Тогда алмаз наверняка его сердце, что находится в великом Белом Доме.

На несколько минут я забыл сам себя, зачарованный красотой и магией представшего перед моими глазами зрелища. Радужный свет фохата растекался по всему миру, достигая самых дальних краев, а затем покидал диск, поднимаясь вверх и накрывая Спектр огромным сияющим куполом-барьером.

Проследив взглядом за самым ярким потоком, напоминавшим уходящую в небо белую струну, я посмотрел вверх… и вздрогнул. В зените, жадно поглощая свет, зияло черное пятно, дыра. Хотя дыра — неверное слово. Солнце. Зловещее черное солнце, от которого у меня по спине побежали мурашки. Черный алмаз.

Что за порождение демонов⁈

Заклинательница безбоязненно устремилась к нему. Я дернулся назад, удерживая безумную, но та выпустила мою руку, а когда я попробовал поймать ее сам, играючи увернулась — словно рыба выскользнула из рук неумелого рыбака.

Девушка подлетела к черному алмазу, замерла на мгновение, улыбнулась мне, а затем ласково, даже любовно коснулась его, и тот… лопнул. Гармония музыки нарушилась, словно струны цитры оборвали руки впервые взявшегося за инструмент музыканта. Острые осколки ливнем обрушились на мир. Часть из них сгорела, сожженная благословенным светом Сердца Мира. Другая достигла диска, который начал покрываться зелеными пятнами патины.

Распространяющие вонь гнили пятна разрастались, увеличивались в размерах…

Спустя пару мгновений я понял, что это не пятно растет. Падал я сам: когда заклинательница отпустила мою руку, исчезла и та сила, что удерживала меня в воздухе. Я попытался призвать «Лепесток», но фохат не послушался.

Быстрее и быстрее.

Вымахали вверх горы, вырос лес. Я уже мог различить каждую трещинку, каждую острую грань стремительно приближающихся камней.

Сжался, зажмурился, предчувствуя удар.

За секунду до того, как разбиться, я… проснулся.

Голова гудела. В горле горчило. Сердце бешено стучало в груди, а волосы на висках слиплись от пота.

Сон. Просто сон. Но снова до жути реалистичный.

Что это был за черный кристалл, пожиравший свет? Неужели это из-за него нарушилось равномерное течение фохата и появились Серые земли? Когда вернемся в Дом, нужно обязательно заглянуть в архив: любитель легенд господин Юйсян наверняка подскажет, попадалось ли ему что-то подобное.

— Очнулся? — поинтересовалось склонившееся надо мной лицо — довольно милое, надо заметить, со вздернутым любопытным носиком и лукавыми раскосыми глазами.

К лицу прилагались два слегка растрепавшихся задорных пучка из черных косичек, заколотых цветочными гребнями и тонкая шея, выглядывающая из ворота слегка запылившегося ханьфу с цветочным орнаментом. Из-за «детской прически» незнакомка показалась мне даже младше Яньлинь, почти ребенком, вот только взгляд темно-зеленых глаз был совсем не детский.

Осознав, что лежу у девушки на коленях, и ее пальцы до сих пор гладят меня по волосам, я откатился вбок. От резкого движения в ушах зазвенело, а мир перед глазами поплыл.

— И зачем так дергаться? — обиженно поинтересовалась незнакомка. — Я, вроде, не ведьма из леса Ягг и тем более не Хуньинь Гуй [призрак невесты].

— Зачем… — от смущения я растерял все слова. — Потому что так не принято! Это неприлично!

— Что именно? — склонила она голову. — Лечить?

— Находиться в таком положении… так близко! Мы ведь даже не знакомы!

— Хуа Ся Мэй, — с готовностью представилась девушка, наклоняясь ко мне. — Летняя роза из Дома Цветка [Ся Мэй переводится как летняя роза]. А тебя как зовут?

— Тэнг Чжан Саньфэн, — я на всякий случай отстранился. — Дом Колючей Лозы.

— Вот и познакомились! А теперь ложись обратно и дай мне с тобой закончить, — она похлопала ладонью по коленям. — Конечно, я не целитель, как одна из моих старших сестер, но тоже кое-что умею.

Я посмотрел на ее ноги, обтянутые подолом юбки, перевел взгляд выше — на широкий, вышитый цветами пояс, подчеркивающий тонкую талию. Выше — где широкий ворот ханьфу бесстыдно оголил ключицы, а складки одежды обозначили небольшую, но вполне аппетитную грудь.

Сглотнул, покачал головой.

— Вот упрямый! — возмутилась Ся Мэй. — Еще скажи, ты девушку никогда не обнимал?

Обнимал! Яньлинь. Совсем недавно, когда мы спасались от духа ущелья на Тяньмэнь. Хотя, подозреваю, собеседница имела в виду кое-что другое. А я никогда не смотрел на Яньлинь, как, например, Янцзы на Лоулань, как мужчина должен смотреть на женщину, скорее, всегда воспринимал подругу как младшую сестру.

Ся Мэй вздохнула:

— Ладно. Хочешь играть в скромника, твое дело. Прикасаться-то к тебе можно? Или в вашем целомудренном Доме и на это запрет?

Она уселась напротив. Ее пальцы легли на мои виски. Расходящееся от них приятное тепло пахло корицей и свежим тестом, заглушало звенящие в голове молоточки, рассеивало ватный туман.

Ся Мэй использовала фохат. Когда до меня это дошло, я отстранился, перехватил ее запястье.

— Теперь-то что не так? — поинтересовалась Ся Мэй.

— С тобой… ты в порядке?

— Дай подумать, — выразительно закатила глаза заклинательница. — Нас схватили чумазые дикари и собираются принести в жертву Черному Солнцу. Бабуля оторвет мне голову, так как решит, что я опять загуляла, никого не предупредив. Я три дня не мылась, спала на холодной земле и почти ничего не ела, что, между прочим, очень вредно для кожи. И, Великий Дракон, самое ужасное, предстала перед симпатичным юношей растрепанная и в несвежем ханьфу. А так да, все в порядке.

— Ты применяла печати, хотя мы в Серых землях.

— А, ты об этом… Через пару недель это может стать проблемой, — согласилась Ся Мэй. — Но, надеюсь, к тому времени ты устроишь так, что нас здесь не будет.