Проклятие Серых земель (СИ) - Бриз Виталий

— Просил благословения у предков? — окликнули меня у выхода с кладбища. — А кто говорил, что не хочет знать родню?

— Вэй! Явился! — на радостях я было хлопнул этого придурка по плечу, но заметил засохшую кровь на лице белобрысого и сдержал порыв. — Ты ранен?

— Ерунда, — отмахнулся солнечный гений, осторожно касаясь распухшего синеватого носа, словно убеждаясь, на месте ли тот. — Сам виноват. Забыл тринадцатую великую мудрость.

Я с недоумением уставился на него, и Вэй пояснил:

— Ту, где нужно смотреть под ноги. Не поверишь, уже возле деревни провалился в кротовью нору, споткнулся и грохнулся А в траве оказался камень. Так что теперь я неотразимый красавец!

Вот так взял и упал почти на ровном месте? И по потрепанной морде не понять, то ли правду сказал, то ли выдумал.

— В конце концов, я же говорил, что кровь из носа должен выполнить это задание. Задание выполнено: с проклятием мы, слава небожителям, разобрались, крестьян спасли. Кровь, — он хлюпнул носом, стер ручеек, — тоже присутствует.

— Придурок, — вздохнул я.

— Какой есть, — согласился Вэй. — Неужели переживал?

— Исключительно о том, кто будет старшим среди адептов, если ты не вернешься. Вдруг на старейшин напало бы помутнение, и они бы выбрали Шу, а не меня.

Белобрысый хмыкнул… неожиданно побледнел, покачнулся. Небось бы и грохнулся, не подставь я ему плечо, на которое солнечный гений бессовестно навалился.

— Проводить тебя в лазарет? У Яньлинь и старейшины Диши наверняка найдется несколько тошнотворных зелий.

— А у учителя Цзымина пару ласковых слов, которые должны будут надолго отбить у меня охоту ввязываться в безрассудные авантюры, — прозорливо добавил Вэй, вздохнул: — Идем. Только друга позову.

— Какого друга?

Белобрысый загадочно улыбнулся, вложил два пальца в рот и свистнул:

— Ночной кошмар ко мне!

Из травы выбралась давешняя несуразная дворняга. Плюхнулась на зад, умильно склонила голову на бок и приветливо тявкнула.

Да уж. Только такой шутник, как наш солнечный гений, мог назвать это недоразумение Ночным кошмаром.

Глава 15

«…невыносимая жара обрушилась на мир. Реки высохли, урожай погиб, и люди страдали…»

Я отложил в сторону легенду о Хоу И — дерзком стрелке, что сбил с неба девять солнц, потянулся за следующим свитком. Попытался сосредоточиться и не обращать внимания на спор, что разгорался в другом конце читального зала.

— … зачем вы открыли окно, уважаемый Тэнг Лин Чжу? Дует.

— Мне показалось, с вашим появлением, господин Юйсян, воздух здесь стал слишком тяжелый. Никак вы принесли на подошвах сандалий осеннюю духоту?

— Дом доверил нам свои сокровища, и мы не можем подвести его из-за слабости тела. Вам, конечно, виднее, господин Лин Чжу, но хочу напомнить, что прямой солнечный свет очень вреден для старой бумаги и чернил. А духоту можно и потерпеть.

— Вы правы, уважаемый Тэнг Чжан Юйсян, мне виднее. Так виднее. Темноту мои глаза потерпеть не могут…

Пока я валялся в лазарете и шастал по Серым землям, архивы Шипа перевезли в Дом Лозы, а вместе с ними и господина Юйсяна, который наотрез отказался расставаться со своим хозяйством. Проблема в том, что в здешнем архиве уже имелся свой смотритель, и два книголюба, похоже, никак не могли выяснить, кто из них главнее: за утро, что я рылся в бумагах, они сцепились раз пять — и все по каким-то мелочам.

Спор смотрителей архива прервал Танзин:

— Господин Лин Чжу, не могли бы вы принести мне «Суждения и беседы путешественника и философа Фу Цио? Сборник мудрых изречений великого учителя, составленный учениками после его смерти».

— Да-да, конечно, — тут же откликнулся Лин Чжу. — Вы, мой дорогой, как всегда, склонны к чтению серьезных вещей. Немногие в вашем возрасте способны проникнуться жизненностью и глубокой философией высказываний Фу Цио. Большинство, — при этом смотритель покосился на меня, — настолько примитивны, что предпочитают фантазии реальности.

«Суждения и беседы», значит? Подумать только! Оказывается, вечный подпевала крысюка умеет не только нарываться на неприятности, но и читать! Более того, судя по благосклонности к нему местного смотрителя, Танзин проводит в архивах немало времени. Обнаружив дружка Шу сегодня в архивах, я опасался очередных разборок, но, видать, без своего вожака лозовец не рисковал нарываться.

— Саньфэн, может, тебе тоже что-то нужно? — заметив, что я поднял голову от книг, поинтересовался господин Юйсян.

Его явно уязвило и пренебрежительное высказывание Лин Чжу о легендах, и намеки смотрителя Лозы на неотесанность заклинателей бывшего Шипа.

— Нет. Спасибо, — вежливо отказался я.

Уткнулся носом в свиток. Того, что есть, хватит, чтобы закрыться тут до скончания веков. Сомневаюсь, что Хуошан согласится столько ждать.

Я прикинул, что успеваю просмотреть еще пару свитков до того, как друг должен был вернуться с тренировки. За эту неделю нам так и не выдалась возможность поговорить. После возвращения в Дом меня, Вэя, Яньлинь и Тая заперли во Дворце старейшин, допрашивая — и всех вместе, и по отдельности — о похождениях в Серых землях.

Пришлось столько болтать, что удивляюсь, как только язык не отсох! Главу Фухуа интересовало всё: мертвый Кристалл, вырожденцы, магия слепых шаманов и, особенно, заклинатель Белого Дома. Появление последнего вызвало у главы глубокую неодобрительную задумчивость, и будь его воля, он бы вовсе запретил упоминать о случившемся. Но, к сожалению, свидетелей пришествия небожителя было слишком много.

Я вспоминал в мельчайших деталях болтовню Бао Туна и допрос Криворука, детские фантазии мальчишек («амулет» Гюрена, кстати, нашелся и, как ожидалось, оказался простой побрякушкой). Выслушивал бурчание старейшины Гуйин по поводу того, что плохо разглядел напавшую на нас тварь. Описывал в подробностях похороны старосты и его безумные речи, не забыв даже слова про «дитя скверны» — на мое счастье, старейшины удовлетворились объяснением про пришлого отца и не стали копать дальше. Рассказывать о знаке на застежке и видениях, которые показывала мне неведомая заклинательница, почему-то не хотелось — и то, и то было слишком… личным.

Я закрыл очередной пыльный фолиант. Снова мимо. Ни в мифах, ни в истории не было никакого упоминания ни про Черное солнце вырожденцев, ни про то, как возникли Серые земли. Словно с момента появления учения о Пути Света и основания Белого Дома мир как застыл в неизменности, так и существовал по сей день.

Интересно было бы послушать, что говорят о Серых землях сами небожители. Пока же я, похоже, бездарно угробил несколько часов.

— Саньфэн, привет! Что читаешь?

От прозвучавшего над самым ухом голоса я вздрогнул всем телом, выругался:

— Маогуй тебя сожри! Я уж думал, это она!

— Она? — озадаченно переспросила Лоулань.

— Прости, я не хотел грубить. Я принял тебя за Ся Мэй.

— Нашу гостью из Дома Цветка⁈

Ся Мэй оказалась той еще занозой. Не цветок, а настоящий репейник! Девица с чего-то решила, будто мы с белобрысым то ли ее женихи, то ли комнатные зверюшки и постоянно приставала с предложениями разной степени непристойности.

— Не бери в голову, — перевел я тему. — Как там Янцзы?

— Ему уже лучше, спасибо, — улыбнулась Лоулань, помрачнела. — Но до полного восстановления еще далеко. Наставница Инуи полагает, что ему на пару месяцев следует оставить тренировки. Поэтому мы решили съездить в деревню, познакомиться с моими родителями… Ой! Я совсем заболталась, — опомнилась заклинательница. — Старейшина Цзымин просил передать, что хочет видеть тебя и Вэя в своем доме.

— Сейчас? — растерянно уточнил я. Парой часов наставник явно не ограничится, а значит, я не успею встретиться с Хуошаном.

— Вряд ли он согласится ждать, когда тигр встретится с драконом.

Я отодвинул свиток, переспросил:

— Тигр встретится с драконом?

— У вас так не говорят? — удивилась Лоулань.