Леона. Книга 2 (СИ) - Яровая Лана

— Воимир, — позвала она мужчину. Тот обернулся к ней, вопросительно подняв бровь.

— Могу я отправиться в Белый Град?

Наставник задумчиво поджал губы, продолжая чистить и без того блестящий меч.

— Тебе должно отдыхать, — покачал он головой.

— Мне в постели не отдых, а мучение одно, — произнесла она расстроено, уже понимая, что не получит дозволения покинуть заимку. О чем только думала, спрашивая Воимира… Разве было ему когда-нибудь до нее дело?..

— Зачем тебе в град? — спросил он, не поднимая взгляда от меча.

Леона замялась.

— На ярмарку, да Бальжина навестить.

Воимир не отвечал, и Леона уже собралась уходить, как он вдруг сказал:

— Кого-нибудь из парней с собой возьмешь. И назад возвращайтесь с Дареном. Они со стороны мастерового конца встанут.

Леона неверяще подняла брови.

— Я Словцена хотела позвать, — ответила она, все еще не веря в то, что Воимир ее отпускает.

Мужчина кивнул. Леона еще постояла растеряно и, попрощавшись, быстро вышла на крыльцо. Затем остановилась, вернулась в сени.

— Спасибо, наставник! — радостно поблагодарила она мужчину и убежала, пока тот не передумал.

Воимир наконец поднял взгляд: там, где только что стояла девушка падали сквозь распахнутые двери солнечные лучи. Он посмотрел на золотистые потоки света и по-доброму усмехнулся.

Словцена Леона нашла в общинной избе. Она вбежала в горницу и неловко затормозила: парень помогал Зоре сматывать в пасму свежескрученную пряжу. Он держал руки согнутыми, а девушка наматывала меж ними толстые шерстяные нити. Леона смущенно развернулась — зачем мешать? Авось и правда приглядится к Зорьке. Но она не успела сделать и шагу — ее остановил окрик заметившего ее Словцена.

— Леонка, ты куда? — удивленно спросил он.

Зоря обернулась к дверям, увидела девушку и расстроено опустила плечи.

— Я… Поесть хотела, да уже унесли все, — нашлась она. — Я к нам в избу пойду, там верно еще осталось чего.

Она быстро покинула общинный дом и направилась в женский: поесть перед дорогой и верно лишним не будет. А заодно подумает, кого можно позвать…

Голову долго ломать не пришлось: когда она споро опустошала миску с кашей, в избу поднялась Зоря, неся в руках корзинку со смотанной пряжей, а следом появился Словцен.

— А чего у тебя сумка в сенях лежит? — удивленно спросил парень.

Леона замялась.

— Я в Белый Град еду.

Зоряна кинула с лестницы хмурый взгляд в ее сторону и, тяжело топая, поднялась наверх.

— Одна что ли? — удивленно спросил парень и нахмурился. — А меня чего не позвала?

— Я хотела. Да подумала — ты занят.

— Ничуть, — пожал плечами парень.

— Тогда собирайся, — улыбнулась Леона.

[1] Пахталка – ручная маслобойка.

Глава 8

Глава 8

К Белому Граду друзья подъехали, когда время близилось к полудню. Флокс, бурно встретивший Леону в конюшнях, уже подуспокоился, выпустив в дороге накопившийся пыл, и мирно стоял в длинной, неравномерной очереди на въезд. И пусть сегодня не первый день ярмарки, а приезжих все равно было немеряно.

— Куда пойдем первым делом? — спросил Словцен, прикладывая к крупу своей лошадки подхвостный мешок.

— Может к Бальжину заглянем? — предложила девушка, наблюдая за неуклюжими стараниями друга. Флоксу мешок она уже успела повесить.

Очередь перед ними зашевелилась, тронулась стоящая впереди них повозка, и гнедая Словцена, недолго думая, пошла следом, оставив парня с навозным мешком в руках.

— Чага! — возмутился он, догоняя лошадь.

Повозка остановилась, за ней, невозмутимо дернув хвостом, встала и Чага.

Леона засмеялась, сжала бока Флокса, толкая его вперед, и, подъехав ближе, забрала у друга поводья лошади.

— Я подержу.

Словцен кивнул, вернулся к лошадиному крупу и быстро подвязал навозный мешок.

— Я тоже об этом думал, — сказал парень, вскочив в седло. — Как думаешь, застанем его?

— Кирьян говорил, что Бальжин редко уезжает из Белого Града, — пожала плечами Леона.

Словцен едва заметно скривился при упоминании наемника.

— Да Бальжин и сам как-то сказывал, что нечасто покидает мастерскую. Но все же ярмарочные седмицы пошли, — разумно заметил парень.

Девушка посмотрела на будто бы совсем не уменьшившуюся перед ними очередь приезжих и неуверенно сказала:

— Вряд ли он этим летом снова решил уехать. Все же в Белый Град со всего княжества народ стягивается…

Очередь перед ними вновь зашевелилась. Друзья поддали пятками по лошадиным бокам и еще немного продвинулись вперед, въехав наконец на массивный белокаменный мост. Плескалась под ним в широких каменных берегах прохладная река, что сбегала с горной гряды, выросшей к северо-западу от града. Разделяясь подле его высоких стен, она обнимала город двумя полноводными рукавами и бурлящей стеной падала с края утеса, с гулким грохотом разбиваясь о скалы у его подножия.

Канал тот был наследием далекого разобщенного прошлого Сольмении. В те времена над ним лежал простой деревянный мост, который завсегда можно было поднять, дабы лишить врага возможности попасть в город. Дни те давно минули, но ров остался: сначала как разумное недоверие только зародившемуся союзу, после — как удобный источник пресной воды и речной рыбы. Лишь спустя половину столетия после объединения земель князь Велимудр — первый сын Великой княгини Роксаны — отстроил над каналом мост каменный, недвижимый. То стало жестом доверия остальным княжествам и положило начало белокаменному тракту. Теперь тракт пролегает по всем княжеским землям и до сих пор продолжает строиться и разветвляться.

Несмотря на то, что очереди казалось нет конца, к величественным воротам Белого Града ребята приблизились довольно скоро.

Хмурый страж в железной броне проверил лошадиные подхвостья на присутствие навозных мешков, взял с друзей по медяку за въезд и устало махнул рукой, пропуская путников дальше.

Едва ребята проехали сквозь толстую крепостную стену, как попали в шумный, бурлящий людской поток. Преобразился Белый Град с началом ярмарочных седмиц, ожил: от самых ворот заполнились народом мощеные белым камнем улочки; встали повсюду столы, полные товаров; растянулись меж беленых домов цветастые платочки да ленты; заиграли свирели заезжих песняров. До площади еще было далеко, но уже то там, то тут шел торг. Расхаживали громогласные коробейники, предлагая съестной товар. Вовсю кипела жизнь на главной ярмарке Роксанского княжества.

— Да-а, — громко протянул Словцен, озадаченно глядя на шумный человеческий рой, и повернулся к подруге. — Надо оставлять лошадей.

— Что? — переспросила Леона, непонимающе сведя брови — вокруг стоял такой гул, что ей не удалось разобрать слова парня.

— Лошадей, говорю, оставлять надо! — повысил он голос. — Мы тут не развернемся с ними!

Леона согласно кивнула и осмотрелась.

— Гляди! — крикнула она, указав в сторону, где теперь под широким навесом стояла привязь, полная лошадей.

Словцен посмотрел в указанном направлении и неодобрительно поморщился.

— Проезжайте! — вдруг раздался за ними недовольный мужской выкрик. — Неча дорогу загораживать!

Ребята натянули поводья, посторонившись, и мимо проехала груженая телега. Возница — коренастый мужичок в низко надвинутой шапке, кинул на них хмурый взгляд.

— Ты погляди, там ведь и яблоку негде упасть, — сказал Словцен, косясь на привязь.

Леона закусила губу, согласно покачав головой.

— Может поедем вдоль стены? — предложили она, озадаченно оглядевшись вокруг. — Там навряд ли столько народа. До мастерового конца доберемся.

— А если Бальжин на главных торжищах, а не в мастерской? — засомневался парень.

— Заодно и узнаем, — пожала плечами Леона. — Во всяком случае, может удастся лошадей там оставить.

Словцен согласно кивнул, и Леона развернула Флокса в сторону стен.