Танцор Ветра. Том 2 (СИ) - Зайцев Константин

— И да и нет. Но пока все указывает на то, что гребень очень важен. Я хочу его осмотреть. Его держали в руках, и, возможно, он сможет нас навести на заказчика.

Она не ответила сразу. Взгляд ее скользнул к карпам, потом на мои руки, и лишь потом она кивнула.

— Сокровищница закрыта, но я отдам приказ, чтобы принесли ключ. Там постоянно дежурит стража на случай воров. — Она посмотрела при этом на меня и едва заметно улыбнулась. Невинная шутка слегка разрядила ее напряжение.

— Я хочу, чтобы с нами пошел Хоу Цзэ.

Она чуть приподняла бровь.

— Зачем?

— Он что-то чувствует. Он видел больше, чем понимает. Возможно, рядом с предметом он вспомнит детали. Или испугается сильнее и расскажет то, о чем умолчал.

Ксу не спорила. Она просто повернулась, коротко велела слуге передать распоряжение. Через несколько ударов сердца юноша уже стоял на пороге, склонив голову и пряча взгляд. В этот раз он не дрожал, но стоял напряженно — как лук, натянутый до предела.

Мы шли через внутренние галереи. Каменные плиты пола были прохладны под ногами. Повсюду — следы порядка: вымытые перила, ровные полосы гравия в узких двориках, ни единого звука. Только наши шаги. Даже птицы молчали, будто понимали, куда мы направляемся.

Сокровищница дома Цуй находилась в южной башне, почти у стены. Место древнее, с толстыми стенами и тяжелыми дверьми, украшенными гвоздями из черной бронзы, от которых явно фонило эссенцией. Одна из этих дверей — без всякой вывески, без охраны — и была входом туда, где хранились самые ценные вещи.

Ксу извлекла из рукава ключ — нефритовый, с выгравированным иероглифом «ветвь» — и вставила в замок. Тот щелкнул тихо, но с ощутимой тяжестью, как будто за дверью пробудилось нечто спящее.

— Заходите, — сказала она.

Я вошел первым. Запах дерева, масла и древнего шелка. Темнота, разрезаемая узкими полосами света, падающими сквозь щели в потолке. Полки, шкатулки, свитки в кожаных обмотках. Все аккуратно, без показной роскоши, но каждая вещь — ценность, каждая — история.

Ксу прошла вперед, не колеблясь. Она знала, где что лежит. Достала длинную коробку из темного дерева, открыла ее и, не прикасаясь к содержимому, слегка повернула к нам.

Гребень. Он лежал на подушке из красного шелка, и глядя на него в таком освещении, создавалось впечатление, что он лежит в луже крови. Нефрит был темно-зеленым, почти черным. Выгравированный узор — спиральные листья и крошечные точки, едва различимые. Простой, но изысканный. Старый. И… хранивший в себе что-то еще.

Я шагнул ближе. От него фонило эссенцией Изнанки. Наклонившись, я принюхался и ощутил легкую горечь. Снова полынь.

Хоу Цзэ чуть отступил назад. Я почувствовал, как напрягся его взгляд.

— Ты его узнаешь? — спросил я.

Юноша медленно кивнул.

— Это он. Я… я сам завязывал ленты на этой коробке. Тогда уже был запах, но я думал, что он просто лежал рядом с травами.

Я протянул руку медленно, словно касался не предмета, а ядовитой змеи, которая в любой момент готова укусить. Стоило мне коснуться листьев на нефрите, как тут же появилось ощущение, будто что-то внутри гребня хотело подняться. Не выйти — нет. Просто — напомнить о себе.

После получения моего ранга в Призрачной канцелярии я не просто ощущал эссенцию. Я ощущал связи с Изнанкой, и у этого предмета они были сильны. Судя по моим ощущениям, это была важная часть ритуала, но не главная.

— Это не центр, — сказал я вслух. — Это якорь. С его помощью проклятие пронесли и активировали. Но сейчас это тетива без лука и, что более важно, без стрелка.

Ксу стояла, скрестив руки. Она не торопила меня и не задавала вопросов, понимая, что сейчас любая мелочь будет важной, а лишние звуки могут сбить меня с мысли, и я могу что-то упустить. Идеальная выдержка.

Я вгляделся в гравировку. Некоторые точки — не просто декоративные. Это были символы. Не из традиционных и не из жречества великих драконов. Что-то более древнее. Когда-то я их видел, но мельком.

Закрыв глаза, я визуализировал эти символы, пытаясь найти связи в своей памяти, и наконец осознал. Это были стилизованные иероглифы времени и сна, а в древней традиции смерть также является сном, только вечным.

Открыв глаза, я пересчитал символы, надеясь, что я ошибаюсь, но нет — их было ровно девять. Девять звеньев, девять путей — формула связывания с местом силы, чтобы связать время и пространство воедино.

— Его нужно исследовать глубже, нужен настоящий специалист, а не дилетант вроде меня. — Я поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. — Он держит на себе след, но не несет проклятие. Проклятие было вложено через него, как яд, пущенный в воду через бамбуковую трубку.

Ксу кивнула.

— Делай все, что считаешь нужным.

— Мне понадобится соль, зола и зеркало. И полчаса, чтобы остаться с ним один. Попробую понять все, что смогу. А тебе рекомендую найти специалиста.

Она задумалась на пару мгновений и кивнула со словами:

— Подготовь все, что попросил господин Лао. Ты остаешься с ним и выполняешь любые его приказы. Не вмешивайся в его действия, пока он не прикажет.

— Слушаюсь, госпожа. — Юноша поклонился и вышел быстрым шагом, чтобы принести мне все необходимое.

Я чуть усмехнулся, глядя на нее, и спросил:

— Тебя не пугает оставлять в сокровищнице семьи мастера-вора? — Она вернула мне усмешку со словами:

— Я оставляю в сокровищнице друга, который пытается спасти мою жизнь.

— Спасибо, — сказал я. — Это займет немного времени. Но то, что мы найдем, может многое объяснить. Или — запутать еще сильнее.

Ритуальные предметы прибыли быстро. Хоу Цзэ вошел бесшумно, как и подобает хорошо выученному слуге, но в его руках чуть дрожало зеркало. Юноша ощущал неправильное и боялся, но его верность госпоже была выше страха. Достойный слуга.

Я принял все молча: круглая чаша с белой солью, мешочек с пеплом из сандала, плоское зеркало в раме из черного дерева. Уголок его был сколот — хороший знак. В древней традиции зеркало без изъяна не отражает Изнанку, а только красоту.

— Оставь все и выйди. Закрой за собой. — Коротко отдав приказ, я начал дыхательную гимнастику. Мне далеко до мастера ритуалов, но этот — один из базовых. Проблема была лишь в том, что у него очень много условий для выполнения, но на счастье Ксу моя связь с Изнанкой закрывала большую часть из них.

Юноша поклонился и вышел, тихо притворив за собой дверь. Внутри остались только я, гребень и воздух, наполненный древней тишиной, которая, казалось, существовала здесь задолго до этого поколения семьи Цуй. Здесь хранились вещи с историей. И если быть честным — с тяжелым шепотом прошлого. Я слышал этот шепот с той стороны. От многих вещей в этом месте веяло смертью. Но хуже было другое: тут пахло плохой смертью.

Я медленно выдохнул, расстелил перед собой тонкую ткань, выложил на нее соль в круг, оставив на севере узкий проход — вход и выход в царство Изнанки. В центр положил зеркало. Пепел высыпал полумесяцем вдоль края круга, чтобы обозначить фазу умирающей луны. Затем поставил гребень на подставку, словно это не реликвия, а оружие. По сути, оно и было оружием.

Медленно опустился на колени.

— Имя мое сокрыто, но путь мой отмечен. Сердце мое — у врат. Я не вызываю, не взываю, не повелеваю. Я только смотрю. — По идее, дальше стоит просто сидеть и надеяться на помощь добрых духов, но тут у меня в голове что-то щелкнуло, и я вспомнил про дух писаря, заключенного в фонаре, и про то что говорил мой непосредственный начальник. Чем выше твой ранг в призрачной иерархии, тем больше ты можешь увидеть, и я изменил ритуал.

— По воле Призрачной канцелярии я расследую дело. Покажи мне все, приказ сянвэйши! — Мои слова звучали глухо, но в них была вплетена эссенция Изнанки, и теперь они были слышны духам мертвых.

Я смотрел в зеркало. Тот, кто ожидает увидеть там лица мертвых, — дурак. Зеркало не отражает духов. Оно отражает их шаги. Сдвиги света, резонанс, случайную каплю цвета не от мира сего.