Проклятие Серых земель (СИ) - Бриз Виталий

Дорогу ко Дворцу украсили бумажными фонариками, лентами и цветочными гирляндами. Кто-то невидимый играл на цитре. Над клумбами порхали светящиеся бабочки. Бабочки⁈ В середине осени⁈ Лепестки! Я огляделся и обнаружил скрывающуюся в тенях кустов Дун Мэй. Заклинательница прижала палец к губам и подмигнула.

Вэй тоже оглянулся, нахмурился.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Мне показалось, что за нами увязалась Ночной кошмар. Видимо, почудилось, — отмахнулся белобрысый. — Я установил надежный барьер. Она точно не выберется.

Ворота, ведущие во внутренний двор, были распахнуты настежь, и мы наконец увидели, куда делись люди с улиц. Почти все уже собрались и расселись, и мне стало неуютно от того внимания, которое привлекло наше появление.

На возвышении было три места. Центральное, главы, пустовало. Справа, на месте наследницы, сидела мастер-охранитель Чжишуай. Женщина напоминала строгую наставницу, взиравшую на порученных ее заботам расшалившихся девиц. Слева скучал уже знакомый нам старейшина, которого Ся Мэй представила как папашу Чё.

Цветок уверенно провела нас к свободным столикам в первом ряду, почти у самого помоста. Мы, конечно, почетные гости и все такое, но…

— Ух ты! Когда еще вчерашним ученикам выпадет честь сидеть рядом со старейшинами и главой! — присвистнул Вэй. — Хотя знаешь, Саньфэн, однажды все эти люди будут считать за честь находиться за одним столом со мной!

Самомнения белобрысому не занимать! Но благодаря его словам так некстати проявившаяся скованность исчезла, и я со спокойным достоинством поприветствовал соседей и занял отведенное мне место.

Ся Мэй устроилась за моим левым плечом: похоже, ее определили или, скорее, она сама себя назначила развлекать меня в этот вечер. Вэю досталась Цю Мэй, а Яньлинь — какой-то тощий вихрастый задохлик, чем-то напоминавший Шу. Парень кривился так, будто лимон проглотил: небось привык, что местные девушки под ногами стелются, а теперь самого заставили прислуживать девушке.

Знакомиться никто не спешил, но я то и дело ловил заинтересованные взгляды и сам исподволь рассматривал других гостей. Как и сказал отец Ся Мэй, мужчин среди собравшихся было намного меньше, чем женщин, но даже отсюда я чувствовал силу сидевших напротив меня двух старейшин. Каждый, несмотря на вычурный вид, был точно не слабее Цзымина и Биня, а может, даже сильнее.

— Глава Хуа Мэйсюань! Приветствие! — объявил старейшина Чё.

— Приветствую, мои хорошие, — промурлыкала глава, появляясь из дверей Дворца. — Приветствую. Садитесь, — взмахнула она трубкой. — Я хочу видеть ваши лица. Ваши радостные лица. Ибо нынче в нашем Доме праздник. Мы принимаем особых гостей — заклинателей Дома Колючей Лозы. Они храбро бросили вызов слепым шаманам, которые уже несколько десятилетий тревожат границы наших земель. Бросили вызов и победили нечестивцев! А затем пересекли Серые земли и вернули в Дом нашу блудную любимую дочь.

Строгий взгляд главы обратился на Ся Мэй, и та пригнулась, прячась за моей спиной.

— Празднуйте, мои хорошие. Пейте! Веселитесь! Я надеюсь, этот вечер и эта ночь станет началом дружбы между Домами Колючей Лозы и Цветка. Крепкой дружбы, — подчеркнула глава Мэйсюань и внезапно шаловливо подмигнула. — А может быть, даже чего-то большего!

— От имени Дома Колючей Лозы и его главы Тэнг Фухуа, — встал и почтительно поклонился Вэй, — я рад приветствовать прекраснейшую главу Дома Цветка, многоуважаемых старейшин и мастеров, а также учеников. Позвольте выразить благодарность за оказанный нам радушный прием. С момента, как я и мои спутники ступили на ваши земли, мы ощутили не только величие Дома Цветка, но и его подлинное гостеприимство и всепоглощающую любовь.

Некоторые из учениц при этом смущенно захихикали.

— Пусть ваш Дом цветет и благоухает подобно божественному пиону, — продолжал распинаться белобрысый. — Пусть ваши ученики превзойдут учителей, а мир и гармония навсегда поселятся в ваших стенах. Прошу, примите этот скромный дар в знак дружбы между Домами Цветка и Колючей Лозы.

Он достал из-за пазухи деревянный пенали передал Цю Мэй. Та с почтением отнесла подарок главе. Защитная печать рассеялась, и глава Мэйсюань продемонстрировала всем собравшимся нефритовую шпильку тонкой работы, которую нам выдал глава Фухуа. Защитный артефакт, не реликвия, но и не из простых побрякушек. Судя по одобрительной улыбке и довольному «льстец», глава Мэйсюань осталась довольна даром.

На этом с официальной частью было покончено. Вдоль столиков тенями заскользили разносчицы еды, а в центр площади выбежали танцовщицы с веерами. Притулившись у края помоста и скромно потупив глаза, им аккомпанировала на цитре совсем юная девушка.

— Ну что за неуклюжие курицы! Только позорят наш Дом! — подливая мне фруктовое вино, тихо возмущалась, Ся Мэй, хотя, на мой неискушенный взгляд, танцевали девушки весьма умело. — Жаль, Дун Мэй поранила ногу и не сможет сегодня выступить перед вами.

Судя по тому, насколько фальшиво звучало сожаление, у меня закралось подозрение, уж не проделки ли это самой Ся Мэй.

Внимание снова вернулось к девушке с цитрой.

— Это моя младшая сестра, — проследила за моим взглядом Ся Мэй. — Ее зовут…

— Дай догадаюсь, Чунь Мэй? — перебил я.

— А как ты понял?

Просто. В сезонах любвеобильных сестричек как раз не хватало весны [Чунь Мэй — весенняя роза].

Играла Чунь Мэй просто великолепно. Тонкие пальцы бабочками порхали над струнами, извлекая чистый и мелодичный звук. А когда она запела, голос у девушки оказался сильным и звонким, как журчание весенних ручьев. Соловей! Я невольно заслушался.

— Смотри, не влюбись! — ревниво ущипнула меня Ся Мэй. — Вот! Лучше попробуй этот суп. Цю Мэй сама готовила, специально для вас.

— Опять со всякими коварными травками? — подозрительно принюхался я.

Ся Мэй фыркнула:

— Пусть бы только попробовала! Да и использовать два раза один и тот же прием у нас считается дурным тоном.

Я с опаской пригубил суп, но тот, похоже, и правда был только супом, рыбным, с крупой, овощами и пряным ароматом трав. Вкусным.

— Дун Мэй, значит, отлично танцует, Цю Мэй потрясающе готовит, Чунь Мэй поет. А ты?

— А я всегда нахожу приключения, поэтому со мной весело!

И не поспоришь ведь! За тот месяц, что мы знакомы, скучать точно не приходилось.

Танцовщиц сменил убеленный сединами старик, который, аккомпанируя себе на пипе, рассказал поучительную сказку о том, как жадный Ча нашел волшебную жемчужину и превратился в демона. Приставленный к Яньлинь задохлик сразился с другим учеником в показательном бою: как и говорил Вэй, печати Дома Цветка больше годились для поддержки, или просто перед гостями не спешили раскрывать секреты боевой магии. Чунь Мэй еще раз спела, на этот раз трогательную романтическую легенду о юноше, объехавшем полмира, чтобы найти увиденную в зеркале девушку. А под занавес, к неудовольствию Ся Мэй, все-таки станцевала ее старшая сестра, и девушкам, открывавшим пир, строгим и величавым, действительно оказалось далеко до необузданной страсти, которую вложила в свою пляску Дун Мэй.

Солнце скрылось за холмами. Стемнело. В небе зажглись звезды, а вокруг фонари. К полуночи, когда и музыка, и танцы, и песни изрядно надоели, наступило время чая и бесед.

У человека два уха и только один рот. Я старался больше слушать, чем говорить, благо темы были самые обыденные: когда и какими печатями лучше заклинать землю на богатый урожай; какие защитные барьеры используются против дикого зверья; какие зелья помогают от желудочного расстройства и легочной хвори. Спрашивали и про слепых шаманов, и про испытания на горе Тяньмэнь. О войне мы с Вэем и Яньлинь заранее договорились не упоминать, чтобы не вызывать неудобных вопросов. Впрочем, иногда они все же звучали:

— Молодой человек, а вы не ищете себе жену? — поинтересовался немолодой уже заклинатель, воспользовавшись тем, что Ся Мэй, весь вечер ревностно оберегавшую меня от поползновений других девиц, зачем-то отозвала тетушка Чжишуай.