Лекарь Империи 12 (СИ) - Лиманский Александр

— Я понимаю, — она кивнула, всё ещё прижимаясь ко мне. — Я постараюсь. Я… господи, Илья, мне так стыдно за всё, что я тебе наговорила. Я ведь не думала так на самом деле, ни одного слова, но они сами вылетали изо рта, и я не могла их остановить…

— Я знаю, — я поцеловал её в макушку, вдыхая знакомый запах её волос. — Я знал с самого начала, что это не ты. Поэтому и пришёл сюда, поэтому и устроил весь этот цирк…

— РАЗВЯЖИТЕ МЕНЯ НАКОНЕЦ, ИРОДЫ ПРОКЛЯТЫЕ!

Голос Сергея Петровича Орлова ворвался в наш маленький островок спокойствия, как ведро ледяной воды. Он по-прежнему лежал на полу со связанными руками, и, судя по его тону, временное ослабление паразита на него не распространилось.

— Дочка! Вероника! Отойди от него! Он тебя обманывает, он колдун, он тебе в голову лезет своим колдовством!

— Нога-а-а… — это Боренька, который всё ещё сидел на полу, держась за пострадавшую конечность. — Моя нога-а-а… он мне её сломал, точно сломал…

— Они уже едут! — визгливый голос жены Бореньки с лестничной площадки. — Слышишь, маньяк⁈ Полиция уже едет! Тебя посадят! Надолго посадят! За всё ответишь!

Вероника вздрогнула в моих объятиях, и я почувствовал, как её тело напряглось. Стресс. Именно то, чего нам сейчас не нужно.

— Тише, — прошептал я ей на ухо. — Не слушай их. Дыши глубоко. Всё будет хорошо.

— Но полиция… — её голос дрогнул.

— Я разберусь. Просто оставайся спокойной, ладно? Что бы ни случилось — оставайся спокойной.

Полиция прибыла почти сразу после слов жены Бореньки. Видимо, участок был где-то неподалёку, или наряд оказался в районе, или просто повезло. Хотя «повезло» — это, наверное, не совсем правильное слово для моей ситуации.

Их было двое.

Первым в квартиру вошёл мужчина лет сорока пяти, с усталым лицом человека, который повидал на своём веку достаточно, чтобы ничему не удивляться. Капитанские погоны, спокойный, цепкий взгляд профессионала. За ним — молодой сержант, лет двадцати пяти, с блокнотом наготове и выражением сосредоточенной серьёзности на лице.

Капитан остановился на пороге и несколько секунд молча осматривал поле боя.

А посмотреть было на что.

Связанный мужчина на полу, который продолжал выкрикивать что-то про колдунов и маньяков. Второй мужчина — здоровенный, в майке-алкоголичке — тоже на полу, держится за ногу и стонет. Женщина в халате и бигуди причитает над ним. Молодая пара стоит посреди комнаты в обнимку — девушка заплаканная, парень взъерошенный, оба выглядят так, словно только что пережили что-то серьёзное. Мебель перевёрнута, на полу разбитая посуда, рассыпанные бумаги, лужа молока.

Картина маслом. «Бытовуха», как это называют в полицейских сводках. Только трупа не хватает.

— Так, — сказал капитан негромко, но его голос как-то сразу перекрыл все остальные звуки в комнате. — Всем тихо. Я сказал — тихо!

Это «тихо» было произнесено с такой властной интонацией, что даже Сергей Петрович замолчал на полуслове. Боренька перестал стонать и уставился на полицейского испуганными глазами. Его жена захлопнула рот.

Тишина.

— Вот так лучше, — капитан кивнул. — А теперь кто-нибудь один — спокойно и по порядку — объяснит мне, что здесь произошло.

— Он напал на нас! — тут же взвилась жена Бореньки, не выдержав и трёх секунд молчания. — Этот! Вот этот! — она ткнула пальцем в мою сторону. — Ворвался в квартиру, связал бедного старика, а когда мой муж попытался заступиться — покалечил его! Ногу сломал! Маньяк! Его надо арестовать немедленно!

— Он меня связал! — подхватил Сергей Петрович, извиваясь на полу. — Он колдун! Он мне в голову лез своим колдовством, я чувствовал! Помогите, господа полицейские!

— Нога-а-а… — простонал Боренька. — Я встать не могу… он мне что-то сделал с ногой…

Капитан поднял руку, и все снова замолчали. Потом он повернулся ко мне.

— А вы что скажете, молодой человек?

Я аккуратно отстранил Веронику — она неохотно разжала руки, но осталась стоять рядом, почти касаясь моего плеча — и сделал шаг вперёд. Глубокий вдох. Спокойствие. Уверенность. Я лекарь, я знаю, как разговаривать с людьми в кризисных ситуациях.

— Капитан, меня зовут Илья Григорьевич Разумовский. Я хирург, работаю в Центральной Муромской больнице. Да, я причина этого беспорядка, не буду отрицать. Но на это были веские причины, и я готов их объяснить.

— Слушаю, — капитан скрестил руки на груди.

— Этот человек, — я кивнул на Сергея Петровича, — отец моей девушки. Он страдает острым психическим расстройством, спровоцированным, насколько я могу судить, внешним магическим воздействием. Когда я пришёл сюда, он был агрессивен, неадекватен, представлял опасность для себя и окружающих. Я был вынужден его обездвижить, чтобы предотвратить худшее.

— А этот? — капитан кивнул на Бореньку.

— Этот гражданин, — я старался говорить максимально нейтрально, без эмоций, — вмешался в ситуацию, не разобравшись в происходящем. Он напал на меня, я был вынужден защищаться. Нога у него, кстати, в полном порядке — временная компрессия нерва, уже должна была пройти. Борис… простите, не знаю вашего отчества… вы можете встать?

Боренька, который всё это время сидел на полу с видом умирающего лебедя, вдруг замер. Осторожно пошевелил ногой. Согнул в колене. Разогнул. На его лице появилось выражение недоумения.

— Я… кажется, могу… — он неуверенно поднялся, опираясь на стену. Сделал шаг, другой. — Чёрт, и правда… уже не болит почти…

— Что я и говорил, — сказал я. — Никаких травм, никаких переломов. Просто кратковременное воздействие на нервное сплетение.

Капитан смотрел на меня с каким-то странным выражением — не враждебным, скорее задумчивым. Как будто пытался что-то вспомнить.

— Постойте, — сказал он медленно. — Разумовский? Илья Григорьевич, говорите?

— Да. Мы знакомы?

— Нет, не знакомы, но… — капитан нахмурился, потёр подбородок. — Это ведь вы месяц назад спасли сына графа Ушакова? Муромский целитель во Владимире….

Я моргнул от неожиданности. Да, был такой случай на приеме у фон Штальберга. Но откуда полицейский об этом знает?

— Было такое, — осторожно подтвердил я.

Капитан покачал головой и вдруг протянул мне руку:

— Капитан Лапин, Игорь Фёдорович. Весь Муром о вас говорит, Илья Григорьевич, это я вам ответственно заявляю. Вы у нас что-то вроде местной легенды стали. Куда ни приди — везде слышишь: Разумовский то, Разумовский сё, хирург от бога, руки золотые…

Молодой сержант за его спиной энергично закивал:

— Точно, точно! Моя тёща в вашей больнице лежала, так она до сих пор всем рассказывает, как вы её соседку от какой-то заразы вылечили. Говорит — святой человек, не иначе.

— Двуногий, — голос Фырка в моей голове был полон ехидного восторга. — Ого! Слава бежит впереди тебя, как верный пёс! Скоро автографы раздавать будешь, фотографироваться с поклонниками, интервью давать…

Я мысленно отмахнулся от него и пожал руку капитану, чувствуя себя немного неловко от такого потока комплиментов.

— Так что, — сказал я, стараясь вернуть разговор в практическое русло, — арестовывать меня будете?

Лапин хмыкнул, оглядывая комнату ещё раз — связанного Сергея Петровича, который притих и смотрел на происходящее с растерянным видом, Бореньку, который уже вполне бодро стоял на обеих ногах, его жену, которая явно не понимала, как ситуация так резко изменилась.

— Знаете что, Илья Григорьевич, — сказал он наконец, — давайте так. Я вижу, что здесь произошло какое-то недоразумение, и, учитывая вашу репутацию, я склонен поверить вашей версии событий. Но мне нужно понимать — вы уверены, что этот человек действительно болен? Что ему нужна медицинская помощь?

— Абсолютно уверен, капитан. Магическое воздействие на разум — это серьёзная штука, это не насморк, который сам пройдёт через неделю. Ему нужна специализированная помощь, и чем скорее он её получит, тем лучше будет прогноз.

Лапин задумчиво потёр подбородок, окидывая взглядом комнату — связанного Сергея Петровича, который наконец-то притих и только смотрел на нас с выражением загнанного зверя, Бореньку у стены, его жену в дверях, — и кивнул, видимо, приняв какое-то решение.